Устами младенца
Вика сбилась с ног, пытаясь все успеть. Двух рук к комплекту из двух ног было явно недостаточно, чтобы решить все проблемы, которые Вика сама себе придумала.
Точнее, она-то это не считала проблемами, это были обязательные задачи, которые срочно требовали решения. Завтра ее день рождения, придут гости, а к этому Вика относилась очень серьезно.
Вот как она будет выглядеть, если гости, например, полезут на шкаф, а там у нее пыль лежит? Или заглянут под кровать? Или внимательно всмотрятся в плинтуса? Или вдруг заглянут за ободок унитаза? Унитаз же вообще лицо хозяйки. А вдруг там обнаружится грязь? Это же будет несмываемое пятно на репутации Вики! Все должно быть идеально отдраено!
Или как Вика может допустить, чтобы на столе кому-то из гостей не хватило еды? Вика что, жадина или скряга? Нет, надо угодить всем, чтобы каждый на столе нашел что-то для себя.
Поэтому у Вики давно заготовлено меню. Там всего-то шесть салатов, четыре вида нарезки, два горячих, а еще торт, обязательно торт, иначе какой же это день рождения, без торта-то? Зато всем всего должно хватить.
Все это Вика будет готовить сама, потому что кому она может доверить такое ответственное дело? Да никому! Не в магазине же покупать салаты и прочие готовые блюда для праздничного стола. Она и торт будет сама печь, потому что ни у кого не должно возникнуть ни малейшего повода заподозрить в ней плохую хозяйку.
Так что планы грандиозные, но вот наличие всего двух рук, двух ног и одной сильно замороченной головы сильно замедляли их выполнение. Поэтому Вика напоминала взмыленного оленя в упряжке Санта-Клауса. Ему, бедному, тоже за ночь приходится выполнять просто море работы.
Вика с тоской посмотрела на свою дочь Леночку, которая с упоением что-то рисовала, уютно угнездившись за столом. Леночке было только пять лет, поэтому вся помощь, которую от нее можно было ждать, заключалась в том, что Леночка не путается у мамы под ногами и не создает лишнего бардака, что уже было немало.
Леночка же периодически отрывалась от своего увлекательного занятия и с интересом наблюдала за мамой, которая на бреющем полете носилась по квартире, стараясь одновременно загрузить белье в машинку, развесить предыдущую партию, поставить варить овощи для одного салата, нарезать их для другого и заодно почистить унитаз.
— Мам, а зачем мыть унитаз? Из него тоже кто-то будет есть? — поинтересовалась Леночка, сразу же выбив Вику из ритмичного метания по квартире.
— Почему есть? С чего ты вообще взяла? — Вика остановилась и вытерла взмыленное лицо только что вытащенной из стиральной машинки наволочкой. Потом поняла, что сделала, и в сердцах бросила ее обратно в машинку.
— Ну ты так обычно посуду намываешь, а из посуды мы едим, — рассудительно заявила Леночка.
Вика начала было что-то объяснять дочери, но вдруг из кухни раздалось зловещее шипение, и Вика побежала туда спасать ситуацию. Успела она вовремя, чтобы остановить побег риса из кастрюли.
О вопросе дочери Вика уже забыла и опять начала свое движение по кругу, стараясь все сделать и везде успеть. В какой-то момент она поняла, что давно уже не слышала ни одного вопроса от дочери, что было для нее несвойственно.
Последний раз Леночка донимала маму вопросами около часа назад. Она тогда спросила, зачем перед приходом гостей протирать шкафы.
— Вот гости придут, а у нас тут пыль лежит. Некрасиво получится, — менторским тоном начала пояснять Вика.
— А ты сама часто в гостях по шкафам лазишь? Нашла у кого-нибудь пыль? — с интересом посмотрела на маму Леночка, а Вика покраснела, и как все взрослые, когда не знают, что ответить, попросила ее не отвлекать вопросами.
И вот уже целый час Вику никто не отвлекал, что было очень странно и настораживало. Вика прошла по всей квартире и уже запаниковала, не найдя дочь.
Вика громка стала звать Леночку и на сердце у нее отлегло, когда штора на окне в детской отъехала и оттуда показалось перепачканное шоколадом личико дочери.
— Ты чего тут делаешь? — спросила Вика, подлезая под штору и пристраиваясь на подоконнике рядом с дочерью.
— Я живу, — кратко пояснила дочь, сосредоточенно обгрызая шоколад с конфеты, освобождая вафельную начинку.
— Что, прям здесь живешь? Ты теперь котенок, которые нежится на подоконнике? — улыбнулась Вика.
Дочь посмотрела на нее с легкой укоризной и сказала, что никакой она не котенок, она Леночка, и она не здесь живет, а вообще живет, занимается процессом жития.
— О, так мы с тобой занимаемся одним и тем же! Я тоже живу, — со смехом заявила Вика и уже хотела отправиться дальше заниматься важными делами, но ответ дочери заставил ее остановиться.
— Нет, мама. Ты не живешь, ты суетишься, — припечатала дочь, с удовольствием облизывая пальцы от шоколада.
Потом Леночка залезла в карман, вытащила еще одну конфету Вике, придвинулась ближе к ней, уютно устроилась у нее на коленях и стала разглядывать, как за окном о чем-то своем спорят два воробья.
Вика помолчала, а потом сказала, что она не суетится, просто у нее много дел.
— Ты сама себе эти дела придумала, — слишком серьезно для пятилетней девочки выдала Леночка.
— А что же теперь делать?- как-то совсем растерялась Вика.
Леночка посоветовала маме съесть конфету и просто посидеть с ней еще чуть-чуть. Почему-то Вике не захотелось больше отговариваться делами.
Она сидела на подоконнике, гладя по голове прижавшуюся к ней Леночку, разглядывая возню воробьев, обгрызала шоколад с конфеты и понимала, что вот сейчас она точно живет.
