— У тебя же две квартиры, пусти в одну сестру пожить, что тебе стоит, — упрашивает тетка, забыв о том, что когда-то сделала
Сестра моей мамы вспомнила внезапно, что мы родственники, и теперь просит, чтобы я помогла двоюродной сестре — пустила ее пожить к себе. Делает вид, что ничего не произошло, но я-то все помню. Такой родни врагу не пожелаешь.
Мама у меня была человеком очень добрым, мягким и доверчивым, чем пользовались все, кому не лень. Пока был жив папа, все интересы нашей семьи отстаивал он, но в мои девять лет отец погиб. Мы с мамой остались вдвоем.
Жилось нам тяжело. Мама не была пробивной. Работала себе тихонько, делать карьеру не стремилась, воспитывала меня. Помогала нашей семье бабушка с папиной стороны.
— Ох, Люба, хорошая ты баба, только не ухватистая. Пропадешь ты без Мишеньки, — сокрушалась бабуля.
Со стороны маминых родственников помощи не было. Точнее, она была, но вся уходила маминой сестре Антонине, она жила вместе с мужем и детьми у родителей. Она была ближе, ей и помогали. К тому же тетка постоянно жаловалась на жизнь, да так правдоподобно, что ее все жалели.
— Ты там у себя сидишь, в ус не дуешь, а мы тут только успевай поворачиваться. Тоня-то с детьми, а все равно нам помогает летом на огороде, зимой по дому. А с тебя толку — пустое место — упрекала маму бабушка.
То, что мама осталась вдовой с ребенком им проблемой не казалось. То, что маме приходилось работать днем на одной работе, а вечером еще подъезды мыть, тоже не учитывалось. Тоне же труднее. А мама просто жаловаться не умела никогда.
Жилось нам несладко, но мы держались. После школы я сразу пошла работать, потому что нужно было как-то жить. К бабушке по материнской линии я не ездила, последний раз была там классе в девятом, поцапалась с бабушкой и маминой сестрой, потому что мне не понравилось, что они набросились на маму. С тех пор и не ездила.
А мама ездила, что-то старалась помочь. На мои возмущения, что ее там ни во что не ставят, зачем она ездит нервы себе портит, мама ответила, что какая бы ни была, а это ее семья, другой матери и сестры у нее уже не будет. Я этого не понимала, но больше к маме не лезла — пусть делает, как знает.
Когда мне было двадцать лет, бабушка по материнской линии слегла. После инсульта она почти не могла двигаться, за ней требовался уход. Тетка этим заниматься не планировала, поэтому спихнула заботу об инвалиде на мою маму. Та бабушку безропотно забрала в нашу квартиру.
— Я сколько лет родителям помогала, теперь ты хоть что-то для матери сделай, — заявила тетка.
Что уж она для родителей делала, я не знаю. Как по мне, так она сидела с мужем на всем готовеньком и рожала детей, коих у нее трое. Старшая дочь моя ровесница, средняя на семь лет младше, сын самый маленький, ему тогда было девять лет.
Мама ухаживала за своей матерью год, а потом та умерла. Похоронами и всем прочим пришлось заниматься маме, тетке было некогда, у нее внук родился. А потом оказалось, что тетка в свое время уговорила бабушку все имущество переписать на нее. То есть ни от квартиры, ни от дачи, ни от сбережений на книжке маме не доставалось ничего.
— Кто успел, тот и съел. У меня своя семья, я о ней и думаю, а ты давно отрезанный ломоть, — нагло заявила маме тетка Тоня.
У меня чесались руки на ее наглую рожу, но мама не дала мне пообщаться с родственницей.
— Да ничего мне не нужно, пусть живет мирно, а я уж как-нибудь свой век доживу.
За маму было очень обидно. А тетку я и раньше недолюбливала, а теперь возненавидела эту эгоистичную циничную женщину. Общаться с ней даже из вежливости я не собиралась, вычеркнула эту родню из жизни и долгое время не вспоминала.
В течение последующих десяти лет не стало сначала бабушки, потом ушла мама. Я стала обладательницей двух квартир, но в них не жила. Их мы сдавали, а жили на территории мужа, у него квартира удобнее располагалась.
У нас двое детей, сейчас я в декрете с младшим. За счет сдачи квартир декрет проходит безболезненно в финансовом плане. Ипотек у нас нет, только кредит на машину.
Недавно в соцсетях меня нашла тетка Антонина. Я с ней не общалась уже очень долго, даже на похороны матери ее не звала, приедь она, не выгнала бы, наверное, но она не приезжала и не звонила. А тут объявилась, стала живо интересоваться моими делами. Поняв, что общаться я не намерена, она стала мне названивать.
— Что-то ты совсем родню забыла, нехорошо. Совсем не звонишь, не приезжаешь, — разливалась она соловьем, а я все не могла понять, чего это она проснулась, столько лет не общались. — За родню надо держаться, кто же тебе поможет, случись что, если не родственники?
Разговор ни о чем длился уже минуты три, я уже готовилась положить трубку, когда тетка перешла к сути звонка.
— У меня дочь сейчас в вашем городе с мужем и дитем квартиру ищет, но цены там у вас, конечно. А у тебя ж две квартиры должно быть. Так ты сестру пусти в одну пожить, а то им сейчас снимать не на что.
Вот и стало понятно, чего это тетка всплыла из небытия. На маме всю жизнь ехала, думает, что и я такая же безотказная. Видимо, позабыла, как я с ней и бабушкой за маму в свое время ругалась.
Естественно, я отказала. Ни тетку, ни ее детей и прочих родственников я знать не желаю. Она в свое время поступила по-свински с мамой, так что пусть сама разбирается.
— Ну пусти пожить, родная кровь все-таки. Тебе жалко что ли? — Не отступала тетка.
Я с превеликим удовольствием послала тетку по далекому адресу. Я ничего не забыла. И тетку Антонину, которая сначала сплавила сестре почти парализованную мать, а потом обманула сестру с наследством, я за родственницу не считаю. Да что там, я ее за человека-то не считаю. Надеюсь, что больше я о ней не услышу.
