Спектакль Михаила Бычкова "Стоики", рисующий картину недалекого будущего "в любом крупном городе Европы, Америки или России", вышел на сцене Центра культуры и искусства "Прогресс". Это первая за пределами Москвы постановка новой пьесы Дмитрия Данилова, одного из ведущих российских драматургов.
Текст был написан в прошлом году по заказу МХТ имени А. Чехова. Там "Стоики" в версии Дениса Азарова идут с апреля 2024-го. Другие театры в столице не смогут взять эту пьесу в течение трех лет. А в других регионах — пожалуйста. Михаил Бычков, который всегда внимательно следил за современной драмой, уже ставил пьесы Данилова в Санкт-Петербурге ("Человек из "Подольска" в театре "Приют комедианта") и Воронеже (zoom-спектакль "Выбрать троих" в Камерном).
Новая работа — попытка осмыслить знакомое многим, если не всем, положение человека, не властного над своим настоящим и будущим. Человека, которому грех жаловаться: есть кров и пища, есть постоянный доход, есть люди рядом, есть свобода выбирать — делать что-нибудь или не делать. Вот только ни действия, ни бездействие, как кажется, ни на что не влияют.
Для воронежской театральной публики "Стоики" продолжают ряд спектаклей Бычкова, исследующих "обыкновенного человека" на фоне социальных катаклизмов. С долей условности можно даже выстроить ряд от "Циников" по Мариенгофу (шли в старом здании Камерного) через "Мещан" по Горькому (идут в здании новом) к нынешней премьере. Две последние постановки рифмуются однозначно. Только если в "Мещанах" персонажи, обрюзгшие каждый у своего телевизора, застряли в прошлом, то у Данилова сюжет разворачивается в неопределенном завтра, где люди получают безусловный базовый доход в виде ежемесячных пособий.
История о том, как живущие вместе Девушка и Парень знакомятся с ее Мамой и Отчимом, могла бы выглядеть чисто бытовой, если бы не странный фон жизни, который сквозит за их незамысловатыми разговорами. Что-то происходит там, за стенами квартиры, отчего люди боятся выходить на улицу, ужасаются новостям (даже если делают вид, что давно ими не интересуются) и ничего не планируют. Очаги катастрофы находятся в "далекой бедной стране". Но сама ситуация почему-то парализует волю и блокирует чувства.
"Стоики" продолжают ряд спектаклей, исследующих "обыкновенного человека" на фоне социальных катаклизмов
При этом в квартирах героев царит стерильное благополучие. Хорошая мебель, уютный свет, барная стойка на кухне — все функциональное, современное, новенькое (сценографию придумал также Михаил Бычков). Две пары ссорятся лишь по пустякам, да и не то чтобы всерьез.
Молодежь старательно ни во что не вникает: каждый отвечает только за себя. У Девушки (Алина Крылова) еще остались атавистические, тщательно скрываемые представления о семейных узах, усвоенные от старшего поколения (в ремарках Маме и Отчиму по 40 с чем-то). То есть — готовность принять на себя хоть малую долю ответственности за других, а вместе с ней получить поводы для беспокойства, разочарования и обид. А вот инфантильный Парень в исполнении Константина Гунькина от переживаний защищается, как умеет: подчеркнуто сужает свою зону контроля. Даже занятие находит максимально автономное. Он снимает на видео неподвижные объекты и фотографирует черно-белые — в цвете… для канала с нулем подписчиков.
По большому счету, занятия персонажам ни к чему, ведь их обеспечивает заботливое государство. "Я занимаюсь ничем", — с вызовом говорит эмпатичная героиня Татьяны Беляевой, которая признает своей зоной ответственности кухню, где она ничего не готовит. Камерная сцена позволяет наглядно представить, сколь мало пространство, отведенное в мире этим людям. Буквально по Чехову — три аршина земли вместо земного шара.
Им нет нужды ничего знать и помнить. Отголоски красивых метафор, философских концепций и неосознанных цитат иногда всплывают в разговорах, но разговоры не клеятся. Твердой скрепой служит разве что алкоголь, хотя и он по сюжету, так сказать, измельчал… Добродушный выпивоха-Отчим (Камиль Тукаев) еще трепыхается: щеголяет эрудицией и обозревает матчи бейсбольной лиги, где две команды сражаются на пустых стадионах. А как жить, когда ты ничего никому не должен?
Ни один из героев не выглядит празднолюбцем: актеры периодически приоткрывают щель между маской иронии и лицом, растерянным перед "будущим без будущего". Зоны ответственности у них нет, но нет, как выясняется, и зоны комфорта. Внутреннее напряжение прорывается во вставных эпизодах — в пьесе они не прописаны, но Михаил Бычков придумал ход, который, по мнению драматурга, точно ложится в исходный замысел. Каждый получает минуту молчания и проживает ее перед зрителем по-своему: кто-то страстно, с агрессией, кто-то — стоически, с горечью.
Что стоит за этим стоицизмом? Слабость и боязнь что-то предпринять? Житейская мудрость и трезвость (при всем обилии выпитого)? Вера в то, что если "возделывать свой сад", то однажды зазеленеют и соседние грядки?.. Для размышлений над ответом публике тоже дадут минуту молчания. Впрочем, можно просто повторить вслед за героями: "Это ведь не надо прямо сейчас решать". — "Не надо". — "Может, и не придется". — "Да, может, и не придется". — "Это вообще не обязательно решать".
Прямая речь
Михаил Бычков, режиссер:
— Дмитрий Данилов — один из моих любимых авторов. Мне кажется, ему удается очень точно чувствовать время. "Стоики" — про человечество в целом: как развивается наша цивилизация, наши отношения. К сожалению, в этом достаточно много тревожных моментов, много такого, что может для нас обернуться потерями с точки зрения содержания и смысла жизни. Мне кажется, это антиутопия, фантазия по поводу будущего, но ростки этого будущего есть в сегодняшнем дне.
Дмитрий Данилов, драматург:
— Уже несколько десятилетий обсуждается прогноз, что человечество ждет тотальная безработица и все должны приготовиться к тому, что им реально будет нечего делать. Как это понять, как в этой праздности жить? Если человек способен чем-то заниматься, не будучи вынужден зарабатывать на хлеб насущный, то ему повезло. Значит, он спасется тем, что ему интересно. А если такого двигателя нет… Ну, кто-то, наверное, будет наслаждаться праздностью, смотреть телевизор или ролики в интернете. Доживем — посмотрим. Думаю, мы вполне имеем шансы до этого дожить.
