На сцене театра драмы имени Федора Волкова состоялся «высший суд» над великим художником-маринистом Иваном Айвазовским. Как и положено, на процессе присутствовали сторона обвинения и защиты, а в качестве присяжных выступал весь зрительный зал.
Спектакль «Айвазовский. Три стихии» — часть уникального междисциплинарного проекта, который стартовал в конце прошлого года с открывшейся в Ярославском художественном музее выставки картин феодосийского живописца из собрания Государственного Русского музея. В экспозицию вошли 19 важнейших полотен художника, привезенных из Санкт-Петербурга, и два — из собрания ЯХМ. В том числе одна из самых поздних его картин — «А.С. Пушкин на вершине Ай-Петри при восходе солнца» (1899), которую в связи с отмечаемым в этом году 225-летием со дня рождения поэта разместили обособленно и с акцентом на том, что Айвазовский Пушкина всю жизнь боготворил.
Эти две творческие стихии (живопись и поэзия), а также дополнившая их третья (музыка) и нашли свое естественное и взаимопроникающее продолжение на театральной сцене. Сопровождающие действие стихи Александра Пушкина; «ожившие» при помощи нейросетей картины Ивана Айвазовского на заднике сцены, причем во всю его ширину и высоту; написанная специально для этой постановки музыка современного композитора Владимира Мартынова — симбиоз получился завораживающий. И внутри этого буйства трех стихий оказался человек в белом — Ованес из Феодосии (Эрик Тарханидис), которого, по замыслу автора пьесы Светланы Гиршон, собрался судить небесный суд. Впрочем, довольно специфический суд: какие-то люди в черном, но в белых тапочках и с одним белым крылом у каждого. Полуангелы, полудемоны, сами не без изъяна? «Коль черти в душе гнездились — значит, ангелы жили в ней»… — вспомним и другого нашего классика.
И вот благодаря стараниям адвоката дьявола (то есть ангела со стороны обвинения — Евгений Мундум) и ангела-хранителя Ованеса (Юрий Круглов) перед зрителями проходит вся жизнь художника — с моментами, за которые его можно заклеймить, и, наоборот, за которые можно поднять на щит. Туда-сюда качается маятник судьбы гениального художника, и как отражение этих метаний от минуса к плюсу — выдержанные в черно-белой гамме минималистичные декорации и костюмы, исполнение актерами по нескольку ролей — отсыл к человеческой многоликости.
Но в итоге ответственность за приговор великому живописцу авторы спектакля возлагают на зрителей, и члены «ареопага», как на каком-нибудь партсобрании, тщательно подсчитывают со сцены загоревшиеся на зрительских смартфонах фонарики: если их много — подсудимому полагается золотое сияние, если мало — синева покоя.
И внутри этого буйства трех стихий оказался человек в белом
Кстати, создатели спектакля действительно заготовили два финала. Но, судя по реакции зрителей, шансов сыграть второй почти нет: на первом показе зал дружно проголосовал за сияние.
— Когда Он создал людей, я думал, что Он придумал для нас забавные, живые, но недолговечные игрушки. Но Он создал их по подобию и образу своему — творцами. Да, мы ангелы, мы должны помогать им, защищать их, мы делаем это, помогаем и защищаем, но творить мы не можем! Они могут, мы — нет! — в отчаянии восклицает не добившийся «справедливости» адвокат дьявола.
А ангел-хранитель Ованеса, оказавшийся его давно умершим отцом, на чьи похороны художник не приехал, добродушно, подавив отеческую слезу радости и гордости за сына, прощает ему и это, и замену имени Ованес на Иван и вручает ему два светящихся ангельских крыла…
Вышедшим на поклон актерам и создателям спектакля зал аплодировал стоя.
По словам автора пьесы Светланы Гиршон, при работе над текстом она использовала множество источников: искусствоведческую литературу, воспоминания современников, публикации в прессе XIX века, документы, письма, даже сплетни, которые и сегодня муссируются в Интернете, вроде «Фактов из жизни (имя звезды), о которых вы не знали».
— Нам было интересно показать не только человека на пьедестале, отлакированного позднейшими биографами, а человека страсти, потому что любое искусство, любое творчество рождается из боли, оно рождается от ожога из-за несовершенства мира, — говорит Светлана Гиршон. — Поэтому здесь не пересказ биографии, а творческое осмысление пути художника — из чего рождается творчество, из какого сора или из какой радости, из какой боли. Вот эти вопросы мы ставили вместе с создателем спектакля Александром Созоновым и пытались на них ответить.
Режиссер спектакля (он же главный режиссер театра имени Волкова) Александр Созонов признался, что идея соединить несовместимое — музей и театр, поначалу казалась нереализуемой, потому что, по его словам, «как только театр становится музеем — надо бежать из этого театра, и как только в музее начинается балаган — надо спасать этот музей». Нужна была какая-то третья составляющая. Так пришло понимание, что эта составляющая — музыка.
— А дальше стали думать, какая должна быть сценография, хореография, все жанры, которые используются для того, чтобы сформулировать вот это современное театральное высказывание — драматургическое, хореографическое, поэтическое, музыкальное, — поделился секретами работы над мультимедийным байопиком режиссер. — Стоит еще добавить искусственный интеллект, потому что картины Айвазовского сейчас можно оживлять с помощью нейросетей, и это большая заслуга мультимедийного художника Дмитрия Мартынова. И, конечно, мы вдохновлялись творчеством нашего земляка, лауреата премии «Оскар», художника-аниматора Александра Петрова, потому что уж он-то точно понимает, как соединяются живопись, поэзия и музыка. И если внимательно смотреть на главного героя, можно заметить, что он как будто пишет пальцами.
Признаюсь, когда было объявлено о совместном театрально-музейном проекте, многие отнеслись к этой новости довольно скептически, тоже не очень понимая, что из этого может получиться. И тем радостнее было видеть, что не только получилось, но и, главное, — в душах отозвалось. После спектакля, когда его создатели пригласили зрителей обсудить увиденное, люди признавались, что потрясены, что в какие-то моменты не могли сдержать слез и что этот спектакль будит в зрителях творцов. А еще жалели, что не взяли с собой детей- школьников.
— Вы сделали художника для нас родным. И первое мое желание — срочно пригласить на этот спектакль детей, школьников, чтобы Айвазовский стал для них таким же близким, каким стал сейчас для меня, — поделилась одна из зрительниц.
Как выяснилось, на премьере в Волковском были театралы из Иванова, Костромы, Москвы и даже Новосибирска. Представительница искушенной столичной публики (как она сама себя рекомендовала) от имени «группы товарищей, не раз уже бывавшей в Волковском театре», назвала новую постановку грандиозной и пожелала волковцам огромных успехов на всех театральных фестивалях.
— Приезжайте в Москву. С удовольствием пойдем на спектакль еще раз, — пообещала зрительница.
Кстати
Постановка «Айвазовский. Три стихии» появилась в репертуаре Первого русского театра благодаря фонду поддержки и развития театра имени Федора Волкова при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
