Среди тех, кто в 1930-х проходил по 58-й статье за «контрреволюционные преступления», оказалось немало церковнослужителей. 22 из них вошли в Собор Курских святых, но в Книге памяти сотни имён Все они: священники Виктор Каракулин и Пётр Григорьев, Василий Пинаев и Григорий Фаддеев, епископы Артемон (Евстратов) и Никодим (Кононов), Ефрем (Ефремов) и Иннокентий (Никифоров), схимонахиня Александра (Червякова) и другие пострадавшие за веру не должны быть преданы забвению. Судьбы их часто переплетаются: одни вместе учились в семинарии, другие приходились младшим наставниками или служили в одном храме. Часто они проходили по одному делу и так же бок обок отправлялись в ссылку или на расстрел. Посвящая маршрут памяти всех жертв политических репрессий, сосредоточимся на жизни трёх священномучеников, чьи следы в Курске прослеживаются наиболее чётко благодаря высокому духовному сану. Это архиепископы Курские Онуфрий (Гагалюк) и Дамиан (Воскресенский), а также епископ Могилёвский Иоасаф (Жевахов). Остров в море городской суеты В умиротворённой тишине Знаменской рощи за белоснежными вратами открывается территория бывшей духовной семинарии. Четверо её выпускников признаны священномучениками. Это архиепископ Курский Дамиан (Воскресенский), священники Виктор Каракулин, Пётр Григорьев и Григорий Фаддеев. Но так или иначе с семинарией было связано большинство репрессированных курских церковнослужителей в священном, а не в епископском сане, ведь после окончания учёбы они редко покидали пределы губернии. Двухэтажный учебный корпус венчает церковный купол. С момента постройки здания в 1835 году и вплоть до революции здесь также размещались архиерейские покои. На протяжении почти двух веков это был скит Знаменского мужского монастыря. Хотя семинария тогда находилась в другом месте, будущие священнослужители, в том числе и те, что вошли в Собор Курских святых, с большой долей вероятности бывали здесь. Как рассказывал диакон Иаков Матросов, семинаристы могли проходить практику в Знаменском монастыре и в его скиту, выполняя какую-то работу по хозяйству или посвящая часть летних каникул сбору урожая. Новомученикам посвящён отдельный стенд в холле общежития. Действует домовая церковь Иоанна Богослова. Туда можно прийти на открытые богослужения в субботу вечером и в воскресенье утром, а ещё по двунадесятым праздникам. В остальное время доступ на территорию закрыт. Ночные огоньки и тень Системы Одно из намоленных мест находится на Никитском кладбище. Это могила матери Онуфрия между Успенско-Никитской церковью и главным входом на мемориал. До самой оградки вымощена дорожка, а вечером ориентиром служат горящие лампады. (Фото: Онуфрий (Гагалюк), епископ Елисаветградский) Наталии Гагалюк и её сына не стало в один год. Как рассказывала заведующая историко-церковным кабинетом при Курском Свято-Троицком женском монастыре монахиня Иустина (Трофимова), Онуфрий так и не узнал о смерти матери. К монахине Наталии приходят помолиться об упокоении и одновременно обращаются к её сыну. – Здесь почитают не только мать Онуфрия, но и самого владыку, потому что мощей Онуфрия нет, как и большинства новомучеников, – рассказал председатель Историко-архивной комиссии Курской епархии Владимир Русин. – Он остался где-то под Благовещенском на расстрельном полигоне. За могилой долгие годы ухаживала женщина по имени Лидия, у которой рядом похоронен отец, затем – матушки Троицкого монастыря, а теперь ухаживает всё наше благочиние, вся епархия. (Фото: На Никитском кладбище похоронена мать архиепископа Онуфрия) (Фото: Могила замначальника курского НКВД Тимофея Петрова также находится на Никитском кладбище) Прежде чем покинуть кладбище, пройдём ещё 300 метров. На дорожке, которая выходит к улице Красный Октябрь, по левую сторону почти у самого выхода внимание привлекают две высоких стелы из чёрного мрамора. Здесь похоронены сотрудники органов внутренних дел, которые могли иметь непосредственное отношение к арестам и допросам репрессированных курян. Первая могила принадлежит замначальника управления НКВД по Курской области, 45-летнему майору госбезопасности Тимофею Акимовичу Петрову, погибшему в автокатастрофе в феврале 1936 года. Известно, что до назначения в Курск он служил в ОГПУ Туркменской ССР. Внизу подпись: «Лучшему товарищу и чекисту от коллектива сотрудников УНКВД». По соседству захоронен 43-летний капитан Яков Аронович Пан – помощник начальника УНКВД по Курской области, погибший на посту в феврале 1939 года. В Курск его перевели из Харькова в декабре 1937 года. Памятник ему также установлен управлением НКВД. От архиерейского дома – к Оно-Охи-Таро До ареста в 1935 году Онуфрий и его мать Наталия жили в небольшом доме на улице Челюскинцев, 10, там же принимая многочисленную паству. А до Онуфрия эти же комнаты занимал его предшественник на Курской кафедре, архиепископ Дамиан, сосланный на Соловки. Оба были расстреляны, а в 2000 году причислены к лику святых. (Фото: Архиепископ Дамиан ) Судьба архиерейского дома, состоящего в реестре объектов культурного наследия регионального значения, остаётся неясной. После произошедшего здесь в январе 2022 года пожара дом пустует, через повреждённую кровлю внутрь проникают дожди и снег. Исчезла с фасада установленная ранее мемориальная доска. Пройдём ещё немного до музколледжа, только обойдём его с восточной стороны, углубившись в Московский проезд. От притаившегося во дворах частного дома №5 заметна необычная форма здания колледжа. Полукруглый выступ, или апсида, – всё, что осталось от построенной в начале XIX века Благовещенской церкви. Для верующих это было особое место, поскольку храм украшали древние колокола с разобранных колоколен Воскресенского собора и старой Благовещенской церкви, стоявших на Красной площади на территории нынешнего Знаменского монастыря, но сгоревших во время большого пожара в августе 1781 года. Сюда же перенесли уцелевшие иконы и другие церковные реликвии, в том числе серебряный крест с частицами святых мощей – подарок царя Алексея Михайловича. Даже пол, впоследствии заменённый на деревянный, был выложен из тех же железных плит. (Фото: Здесь жил инструктор по физкультуре Оно-Охи-Таро. Японца посчитали шпионом и приговорили к расстрелу) – Владыка Дамиан находился здесь всё время своего служения, ведь это был кафедральный храм, – отметил священник Владимир Русин. – Проводил здесь службы и владыка Онуфрий, пока в 1934 году Благовещенскую церковь не закрыли, тогда он перешёл в Троицкий храм. Дворами выйдем на улицу Мирную, к дому №18. Здесь жил инструктор физкультуры Союза учителей Сергей Валентинович Кохановский, настоящее имя – Оно-Охи-Таро. По происхождению он японец, родился в Токио в 1889 году. Тренера посчитали шпионом и приговорили к расстрелу вместе с церковнослужителями и другими «врагами народа». Приговор приведён к исполнению 14 декабря 1937 года в парке Солянка. Почему мы включили этот дом в наш маршрут? За два года в Солянке расстреляны почти 2000 человек. При этом найдены останки лишь из двух самых крупных партий, 40 и 41 человека, в одной из которых числился японец. Его имя в списке и помогло установить личности всех остальных приговорённых. Реликвии Знаменского собора (Фото: Епископ Иоасаф (Жевахов) Священномученик Иоасаф (Жевахов) пробыл в Курске всего три месяца. Всё это время он совершал богослужения в Сергиево-Казанском соборе. Как отмечает монахиня Иустина, святитель пользовался уважением прихожан, поэтому после ареста пастыря члены общины стали на его защиту. Однако заступничество горожан не помогло, и постановлением Особого Совещания коллегии ОГПУ от 12 ноября 1926 года Иоасаф был на три года отправлен в исправительно-трудовой лагерь на Соловецкие острова. Всего в лагерях, тюрьмах и ссылках он провёл девять лет. Дом, в котором жил священнослужитель, сохранился. Чтобы его увидеть, идём до перекрестка Семёновской и Золотой. Строение законсервировали. Рассматривается возможность размещения там музея памяти новомучеников. Но где же держали, где допрашивали священнослужителей? В комендатуре на улице Бебеля, теперь носящей имя Серафима Саровского, на месте нынешнего здания УМВД. (Фото: В Знаменском кафедральном соборе в приставном Престоле в честь священномученика Онуфрия выставлены его ряса и крест) Чуть ниже – Свято-Троицкий женский монастырь, матушки которого проделали огромную архивную работу по сохранению памяти новомучеников. В храме Новодворской иконы Божией Матери с левой стороны, в приделе в честь русских святых, можно увидеть фреску с изображением Иоасафа, Дамиана и Онуфрия. А в Знаменском кафедральном соборе в приставном Престоле в честь священномученика Онуфрия выставлены его ряса и крест. На иконе он изображён с владыкой Дамианом. Улица, на которой говорили шёпотом Спустимся вниз по Луначарского, где в недошедшем до нас доме №59 жил священномученик Пётр Григорьев. С улицы Сонина по пешеходному мостику через реку Тускарь попадём в Стрелецкую слободу. Там известны два адреса, по которым были прописаны репрессированные церковнослужители. Это дом епископа Артемона на улице Расправской, 51 (ныне – Лазурная). Строение уцелело, чего, к сожалению, не скажешь о доме священномученика Виктора Каракулина на Церковной, 3 (сегодня – Комсомольская), равно как и о Преображенской церкви, куда отец Виктор был назначен настоятелем. Чтобы увидеть, где прошло детство священника Василия Пинаева, расстрелянного в парке Солянка 9 декабря 1937 года, нужно проехать до улицы 4-й Кожевенной. В доме №7 он жил с самого рождения в 1890 году. На расстрельном полигоне установлен памятный знак с его фотографией. Это единственная именная табличка на всём мемориале, который пока больше похож на безымянную братскую могилу, хотя найдены и идентифицированы останки 81 человека. (На фото Пётр Григорьев) Сделаем остановку у Нижне-Троицкой церкви на улице Гайдара, где до ареста служили архиепископ Курский Онуфрий и священник Виктор Каракулин. Они проходили по одному делу и вместе отбывали заключение в Дальневосточном исправительно-трудовом лагере под Хабаровском. Оба причислены к лику святых. На улице Добролюбова с 1934 года находилось местное ОГПУ, вошедшее в состав НКВД СССР. В полуподвальных помещениях была внутренняя тюрьма. Семинарский квартал и весточка из ГУЛАГа На пересечении улиц Гайдара и Дзержинского стояла Смоленско-Георгиевская церковь, разрушенная в 1936 году. Об этом свидетельствует мемориальная доска. В этом храме служили рукоположенный в сан диакона Виктор Каракулин, впоследствии причисленный к лику святых, и священник Василий Пинаев. (Фото: Тюремный замок на стыке улицы Пирогова и 2-го Суворовского переулка) Отец Василий преподавал в Землемерном училище, которое и по сей день стоит чуть выше. Рядом на улице Щепкина в отреставрированном старом здании действует торговый центр. Куряне постарше помнят здесь обувную фабрику, но до ликвидации в 1918 году это была Курская духовная православная семинария. В учебных классах прошла существенная часть юности Дамиана (Воскресенского) и других священномучеников. Семинария, помимо учебного, имела ряд корпусов. В здании Финансового университета прежде было общежитие. Дамиан (Воскресенский) и другие священномученики могли жить здесь в годы учёбы. Достоверно известно, что Виктор Каракулин, вошедший в Собор Курских святых, после выпуска из семинарии жил в доме №32 на улице Чумаковской. Овдовев, он один воспитывал здесь сына Константина. Иерей Владимир Русин установил, что как раз сюда нагрянули с обыском и арестом 23 июля 1935 года. Виктор Каракулин стал одним из шести обвиняемых по групповому делу Онуфрия (Гагалюка). ( На фото Василий Пинаев) Тюремный замок и богослужения в нём Тропа новомучеников ведёт нас к огороженному режимному объекту на стыке улицы Пирогова и 2-го Суворовского переулка. Это следственный изолятор. Строительство «тюремного замка» завершилось в 1835 году. В годы сталинских репрессий через эти стены шёл поток политзаключённых. При участии владыки Германа на самом старом тюремном здании открыта мемориальная доска, указывающая, что узником тут был священномученик Дамиан (Воскресенский). – Как в пересыльной тюрьме здесь содержались многие священнослужители и другие подвергшиеся гонениям за веру, – рассказывал помощник начальника УФСИН России по Курской области по организации работы с верующими, протоиерей Александр Зинченко. – В их числе – не только Дамиан, но также Онуфрий (Гагалюк) и Иоасаф (Жевахов), чему есть подтверждение в архивных документах. (На фото Василий Артамонов) Сегодня на территории СИЗО-1 действуют два храма. Один из них восстановлен на месте домовой церкви святого Николая, существовавшей ещё до революции, и освящён во имя святых новомучеников и исповедников российских. В здании по соседству с действующими камерами находится музей УФСИН. На старом погосте Всехсвятского храма Одна из особо почитаемых у верующих могил на Херсонском кладбище принадлежит священнику Василию Артамонову, выпускнику Курской духовной семинарии 1916 года. Это крайний ряд у стен храма Всех святых, неподалёку от церковной лавки. В октябре 1931 года священнослужитель был приговорён к пяти годам лагерей и отправлен в Медвежьегорск. Освободившись, он вернулся к служению в одном из приходов Обоянского района. По соседству с Василием Артамоновым покоится протоиерей Фёдор Кремпольский, также подвергшийся репрессиям. Кто погиб только за то, что не отрёкся от Бога Урочище Солянка значится как место приведения приговора в исполнение для 1996 человек. Меж тем это десятки гектаров леса, а также территории, на которых возведены жилые массивы. В 1990-х тайна начала приоткрываться ветерану органов госбезопасности, подполковнику Валерию Мокину, который руководил работами по поиску расстрельного полигона. Прежде чем выйти в 35-й квадрат леса, с командой самых опытных сотрудников ведомства он просмотрел сотни личных дел, пробовал копать на многих точках. (Фото: Расстрельный полигон в Солянке) – Место расстрела должно находиться относительно недалеко от дороги, чтобы туда проехал транспорт, и в то же время чтобы его без труда могли оцепить, пресекая возможные попытки к бегству, – размышляли исследователи. – А ещё чтобы выстрелы можно было замаскировать. Неподалёку от нынешнего мемориала как раз находилось стрельбище внутренних войск. Приговорённых ввозили со стороны трамвайного кольца на улице Малышева, по грунтовой дороге через бывший сад. Сейчас на это место проще попасть из посёлка Моква. Согласно воспоминаниям Валерия Мокина, первым нашли захоронение, где теперь установлены камень и крест. Насыпная дорожка ведёт к другому кресту, в 20 метрах от первого. Это место расстрела второй группы. Обычно расстреливали меньшими партиями – по 6 – 12 человек, найдены две самые многочисленные – из 40 и 41. Останки большей части расстрелянных до сих пор не обнаружены. Где-то в этой земле покоятся и необретённые мощи священномученика Иоасафа (Жевахова). В 63-летнем возрасте, когда здоровье священнослужителя уже сильно пошатнулось, его этапировали в Курск, обвинив в создании террористической группы, занимающейся подготовкой крушений правительственных поездов. Приговор был вынесен 4 декабря 1937 года и с поспешностью исполнен в тот же день.
