В воскресенье на официальном сайте Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) появилось сообщение: Украина ограничила работу семи ядерных реакторов из девяти.
Агентство, как обычно, проявило политкорректность, не критикуя ни одну из сторон конфликта, а лишь констатируя последствия:
— Действующие атомные электростанции (АЭС) Украины утром 17 ноября сократили производство электроэнергии в качестве меры предосторожности после широкомасштабных военных действий по всей стране, которые были направлены на ее энергетическую инфраструктуру, — заявил директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси.
Уточняется, что шесть реакторов были вынуждены снизить выходную мощность до 40-90 процентов от максимальных возможностей. Еще один реактор остановлен для технического обслуживания.
На Украине остались три действующие АЭС: Южно-Украинская (в городе Пивденноукраинск Николаевской области, на станции три реактора), Ровенская АЭС (4 реактора), Хмельницкая АЭС (2 реактора).
По меркам радиационной опасности для России наиболее неприятна Южно-Украинская АЭС — это недалеко от Крыма, 386 км до Симферополя. А некоторая опасность, судя по всему, существует. В противном случае, Гросси не стал бы делать официального сообщения.
Что в реальности происходит на трёх украинских АЭС? На этот вопрос «Свободной Прессы» ответил директор Атоминфо-Центра Александр Уваров.
«СП»: Александр Александрович, с какой целью агентство МАГАТЭ распространило информацию о снижении мощности на 7 реакторах Украины?
— У меня по этому поводу есть три версии.
Первая. Это – военная хитрость Украины. Киев отключал потребителей от мощностей, которые на самом деле не пострадали. Делалось это для того, чтобы убедить наших военных: вы нормально во всё попали, хватит.
Вторая версия. Если из электросети вылетает потребитель по каким-то причинам (допустим, в него попала ракета) – то в сети начинаются различные переходные процессы, которые могут повлиять на надёжность работы всего остального оборудования. В том числе – оборудования станции.
Каждый на бытовом уровне знает: когда идут скачки напряжения – лампочка может перегореть или компьютер «вылететь». Поэтому сотрудники АЭС могли превентивно отключить часть потребителей и приступить к снижению мощностей.
Третий вариант – что наши действительно хорошо попали, и потребителя не осталось. Но это выяснится только через несколько дней.
«СП»: Экстренное снижение мощности на энергоблоке опасно для реактора?
— Мощность снижают обычно ступенечками, расхолаживая реактор потихонечку. Это – процесс штатный, но он – достаточно длительный и неприятный.
Дело в том, что АЭС рассчитана для работы на стабильной мощности. По крайней мере, те советские реакторы, которые стоят на Украине, проектировались для работы на одной и той же мощности.
Работа в режиме, когда мощность меняется (это называется режимом манёвренной мощности), для таких реакторов предусмотрена, но есть только определённое количество опций: сколько раз это можно сделать. Потому что оборудование не очень хорошо реагирует на изменение температуры и расхода воды. Это вырабатывает ресурс оборудования.
Поэтому в воскресенье они на этих реакторах использовали одну опцию, израсходовали одну единицу ресурса.
Энергоблоки у них старые, с продлённым ресурсом. И мы не знаем, как они продлевали срок их службы: провели необходимые для этого работы, или просто подписали бумажки. Если ограничились бумажками – то любое изменение режима работы может сулить опасность.
«СП»: Ранее какая-то информация о потенциальной опасности от этих АЭС просачивалась?
— В конце августа Киев сам же сообщил в своём телемарафоне, что на одной из станций возникли проблемы с насосом. Это нехороший признак.
«СП»: Специалисты МАГАТЭ присутствуют на нашей ЗАЭС. А есть ли они на украинских станциях?
— Да, присутствуют. Если произойдёт какая-то авария – они сообщат, они скрывать этого не будут.
Но о некоторых предпосылках для аварии они могут просто не знать. Они не имеют доступа ко всему объёму информации и оборудования. Если взорвётся градирня – они это увидят, а если нарушена активность в первом контуре – им этого могут не показать.
Нужно понимать, что отношение ко всем международным инспекциям (не только у Киева, но и у Москвы, и у других) всегда настороженное. Все держат в уме, что инспектор может исполнять ещё и шпионские функции. Поэтому не всё им раскрывают.
Но если произойдёт что-то из ряда вон выходящее – этого, конечно, не скрыть от МАГАТЭ.
«СП»: Что нашему Минобороны делать с их станциями?
— Тяжелый вопрос. Их нельзя отключить от источника внешней энергии, иначе будет Фукусима. Ведь и Киев нашу ЗАЭС тоже не отключает надолго. Рубят кабели в качестве провокации, но потом не особо препятствуют восстановлению электроснабжения.
На время, пока внешнего источника нет, охлаждение ядерного топлива обеспечивается электрогенераторами. У нас на ЗАЭС для этих целей хранится запас солярки на 20 суток. Это – открытая информация, я не выдаю государственной тайны.
А сколько солярки в запасе на украинских АЭС – мы не знаем. И в каком состоянии их дизельные генераторы – мы тоже не знаем. Они меняли их, когда продлевали срок службы своих станций, или нет?
Поэтому нашим военным нужно обрабатывать электросети Украины с особой осторожностью, и всегда держать в уме эти три АЭС. Это – задача очень сложная.
Устроить blackout Украине легко, но что что потом будет с ядерными реакторами в результате блэкаута? С Южной станции на наш Крым понесёт…
Поэтому, к сожалению для нас, эти три АЭС стали гарантами для киевского режима, что блэкаута не будет.
