Максиму скоро три года. К семи месяцам врачи поставили ему несколько диагнозов – аутизм, ДЦП и атрофия зрительного нерва. Еще год назад, когда мы снимали сюжет о малыше, специалисты говорили, что шансов на то, что ребенок встанет на ноги, немного. Однако родители не теряли надежду: собирали деньги на реабилитацию, проходили курс за курсом. И то, что увидела наша съемочная группа, превзошло все ожидания. Елена Кравченя вместе с сыном только что вернулась после очередного курса реабилитации из Санкт-Петербурга. Многое подсмотрела у специалистов и теперь продолжает заниматься с Максимом, которому два и восемь, самостоятельно. Родился Максим абсолютно здоровым. К двум месяцам у мальчика заметили косоглазие. Дальше – постоянные наблюдения у врачей, анализы и обследования. Точные диагнозы поставили только к семи месяцам: ДЦП, аутизм, атрофия зрительного нерва: – Вот у нас эти «вырубания» пошли, после рефлексотерапии. Мы в центр ходили, токи повредили его. Он «вырубается» постоянно сейчас. Врачи настаивают на постоянной реабилитации. Они утверждают, что это эпилепсия, – говорит мама. Год назад мы снимали Максима. Тогда надежд на восстановление было мало: Елена собирала деньги на очередной курс реабилитации. После нашего сюжета откликнулись десятки калининградцев. Присылали кто сто рублей, кто – пятьсот, кто – тысячу. За это время многое изменилось: – Он после первого курса реабилитации научился переворачиваться, потом спустя два месяца научился ползать по-пластунски. И уже сам начал садиться. Потом, уже спустя три месяца, он начал вставать за диван, за опору, – вспоминает Елена. После трех курсов реабилитации в Северной столице Максим, к удивлению всех, стал самостоятельно залезать на диван. Мама не теряет оптимизма и надеется, что прогресс будет и дальше: – Мне кажется, он уже будет бегать. Потому что я не сижу, постоянно с ним бегаю по реабилитационным центрам. Результаты есть. Такого же мнения придерживается папа Максима: – Знаю, что мы ребенка поднимем и что будет все хорошо. Я работаю каждый день. Вся зарплата уходит на семью, на реабилитацию. Плюс еще старшая дочь. И надо ребенка поднимать, чтобы жил полноценной жизнью. Папа работает грузчиком, мама – домохозяйка. Денег на восстановление малыша катастрофически не хватает: – Да, нам сейчас «Анна Мария» оплатила 120 тысяч. То, что мы сейчас в «Пеликане» занимаемся. И на март выставили счет 200,6 тысячи. «Верю в чудо» нам в Калининграде помогал, а потом, когда попросили еще раз, – обращайтесь в другие фонды, у нас много детей, заболеваний, мы не можем вам помочь. Если в прошлом году на восстановление Максимки уходило 70 тысяч рублей в месяц, то сейчас на самое необходимое не хватает и 100 тысяч. При этом зарплата папы осталась на прежнем уровне. Вся надежда на помощь благотворительных организаций и частных лиц.
