Главного режиссера петербургского театра "Мастерская" Романа Габриа называют одним из самых смелых современных режиссеров. Его спектакли сейчас в репертуарах театров Новосибирска, Тюмени, Омска, Владикавказа, Самары, Гомеля (Беларусь). В Петербурге это не только родная "Мастерская", но и Театр им. Комиссаржевской, "Открытое пространство", "Суббота", "Приют комедианта". В марте — очередные гастроли "Мастерской" в Москве. А Габриа готовится выпустить три премьеры в других театрах. С них мы и начали разговор.
13 марта Санкт-Петербургский "пара-театр" представит свою первую постановку — премьеру моноспектакля "Паралимпиец". Вы режиссер, автор текста и художник-постановщик…
Роман Габриа: Это условный образ паралимпийского спортсмена российской сборной. О психологии спортсмена, в результате травмы потерявшего конечности, о его отношении к миру, спорту, к самому себе. Монолог человека, заплыв с зигзагами, история мужества и преодоления. В главной роли — молодой актер Виталий Ярош, сыгравший Алексея Вронского в моем спектакле "Каренин А." в Тюменском Большом драматическом театре.
Правда, что декорацией будет дорожка в бассейне?
Роман Габриа: Да. Дорожка символизирует жизнь, где пловец — каждый из нас. Прыгая в воду, каждый изобретает свою форму плаванья, в зависимости от личных травм. Путь к финишу — усилия и напряжение для одних, удовольствие и легкие награды для других. История Паши Кондратьева — собирательный образ экзистенциального бытия в огромном космосе бассейна.
24 марта в Театре имени Комиссаржевской премьера "Месяц в деревне" по пьесе Тургенева.
Роман Габриа: Пьесу эту безумно люблю. Еще в театральном институте на экзамене по русскому театру я сдавал ее. Будучи совсем молодым человеком, тогда еще не понимая сложных жизненных коллизий — как устроена семейная жизнь, был увлечен сюжетом. И вот прошло 19 лет…
Фото: Из архива Романа Габриа
В наши дни перенесете действие, как поступаете обычно?
Роман Габриа: Я не всегда так поступаю. Например, "Мейерхольд" или "Бесы" — там эпоха. Я переношу действие в наше время, когда требуется, чтобы это было доступно современному зрителю, когда эпоха начинает мне мешать рассказать историю. Допустим, сегодня молодому зрителю надо рассказать, кто такие социал-демократы и либералы середины XIX века, и только тогда станет понятно, о чем размышлял Тургенев, в какую среду попадает студент-разночинец Беляев, а перенося действие, я формулирую, что это сегодняшнее либеральное общество достаточно образованных, умных, хорошо обеспеченных людей. Мне нужно объяснить зрителю историю на современном языке — и тогда легко рассказывать ее. Да, тургеневская история будет осовременена. Но не текст.
В апреле премьера спектакля "Жанна" в тюменском Большом драматическом театре, где идут несколько ваших спектаклей.
Роман Габриа: Текст я написал еще во время пандемии в 2020 году. В то время я находился на постановке в Тюмени. У нас приостановились репетиции, театр закрыли на неопределенное время. Редко выпадает свободное время, которое можно уделить сочинению. Мне очень нравится постигать в театре женскую природу — и я стал писать про Жанну д'Арк, решил поразмышлять о "деве Орлеанской". Много литературы изучил, прочитал протоколы обвинительного процесса. И написал поэму. Осенью выпускал в тюменском театре "Чайку", с актрисой Соней Илюшиной (она играет Нину Заречную), предложил ей отрывок из "Жанны"…
Фото: Из архива Романа Габриа
Зачем вам так много работы враз? Ведь есть "Мастерская".
Роман Габриа: Так получилось. Звонят мне из омской драмы. Это один из лучших театров страны. Как я могу отказаться от возможности постановки в юбилейный для театра год с замечательными народными артистами? Или накануне ухода из жизни Виктор Абрамович Новиков, худрук Комиссаржевки, сказал: "Надо продолжить работу с ребятами. Давай подумаем о следующем названии". У меня в этом театре сложились такие прекрасные творческие отношения, разве могу отказаться? Вот так и складывается.
Сразу после премьеры в Комиссаржевке улетаю в Омск — приступим к репетициям "Похороните меня за плинтусом" по повести Павла Санаева.
Снова пригласил Гомельский драматический театр, где я выпустил два спектакля: "Маленькие трагедии. Пушкин", "Нос майора Ковалева". Я туда езжу ставить в свой отпуск в "Мастерской" летом. В этот раз в планах "Иванов" Чехова.
Осенью поеду в Уссурийск ставить свою пьесу.
И в "Мастерской" в это время работа кипит: один за другим ученики Козлова и сам мастер выпускают спектакли.
Роман Габриа: Григорий Михайлович верен нашему творческому кредо: раз мы назвались "Мастерской", то должны следовать некоему негласному уставу — демократичному подходу к творчеству. У нас выпускают и артисты с режиссерскими способностями, и многие поколения выпускников Григория Михайловича. Мы не мешаем, а только деликатно помогаем, если это необходимо, не встревая внутрь, давая им возможность самим созреть.
Обозначьте позицию этого театра.
Роман Габриа: "Мастерская" — театр единомышленников, где служат люди "одной группы крови". Все — ученики режиссера Козлова, понимающие его методологию, отношение к театру, человеку, времени. Название само за себя говорит. Как говорит Григорий Михайлович: "Мы все впускаем в себя, любые формы театра, лишь бы это было живое".
У нашего мастера есть своя программа, он работает с классикой, ставит Мольера, Островского, Достоевского, Булгакова, Вампилова… При этом нам, своим ученикам, разрешает любые поиски. Думаю, только в "Мастерской" могла появиться моя работа "В рыбачьей лодке" — монологи галилейских рыбаков, на основе моих стихов. И там же — "Любовь и Ленин" — о жизни Ульяновых в эмиграции. В нашем театре можно пробовать, искать, ошибаться.
Вас и в Москве ждут — там регулярно проходят гастроли "Мастерской". Знаю, что в феврале возили туда спектакли, в марте снова едете.
Роман Габриа: Да, там у нас уже своя публика, которая приезжает и на наши премьеры в Петербург. Дорогого стоит, когда после спектакля в Петербурге подходят зрители и рассказывают, что приехали к нам из Москвы, Иркутска, Тюмени…
Какой свой спектакль вы можете особо выделить, отметить?
Роман Габриа: Мне трудно сделать это — они все такие разные! Скажем, "Бесы" в "Мастерской": я лишил артистов декорации, реквизита, они работают на пустой сцене, но сочинил им образы с помощью художников по костюму, гриму. Для меня эта работа очень дорога. Дорога тюменская "Чайка", во время репетиций я условно называл ее "Сирота", то есть брошенный ребенок (Костя Треплев), там мы исследуем, как и в "Бесах", проблему отцов и детей. Я очень люблю спектакль "Барон Мюнхгаузен" в Театре Комиссаржевской. Всех своих "деток" люблю — маленькие и большие спектакли.
Почему именно тюменскую "Чайку" вы посвятили своему учителю? Все-таки уже немало спектаклей выпустили. Сколько, кстати?
Роман Габриа: Сколько — не считал. Еще в институте Григорий Михайлович влюбил меня в Чехова и в его "Чайку". Интересно, что в "Мастерской" наш руководитель не поставил Чехова, но для меня всегда ассоциировался именно с Чеховым. На курсе мастер сделал с нами две чеховские работы: "Три сестры" (я играл там Тузенбаха), "Чайку". Мы проводили долгое время в разборах сцен, характеров, поэтому я и посвятил ему — с огромной благодарностью — свою постановку. В ней главный герой — Сорин, наставник молодого Кости Треплева, его друг.
Ваши спектакли одни не пропускают, восхищаются ими. Награждают премиями. После каждого спектакля вижу вас в окружении ваших фанатов. Другие возмущены, ругают (эпатажный режиссер, провокатор!), уходят, не все считывают скрытые послания и смыслы. Интересное предупреждение зрителям можно прочитать на сайте тюменского БДТ — к вашему спектаклю: "Современный спектакль ПО МОТИВАМ пьесы А. П. Чехова "Чайка". ОСТОРОЖНО! Может затронуть ваши чувства (собственно, это и есть основная задача театра)!"
Роман Габриа: Невозможно нравиться всем. Я не в угоду публике работаю, я размышляю о чем-то. Иногда человек не впускает в себя мои размышления, отторгает их. Значит, этот разговор ему не нужен. Не его тема и прямота разговора. Есть люди, которые ходят в театр за гармониями. Я всегда ищу дисгармонию.
Мне нравится, когда профессиональная часть публики ругает мои спектакли. Когда-то, будучи очень молодым, я очень расстраивался, увидев уходящих с моих спектаклей зрителей. Сейчас понимаю, что это прекрасно. Есть эмоциональная реакция.
Пьеса для меня — это повод о чем-то поговорить, для этого нужно поработать с текстом. Иногда, может, и убрать его. Мне важнее настроение спектакля, его пластика.
Например, меня ругают за "Дядю Ваню" в Комиссаржевке (спектакль я назвал "Моя дорогая Hélène"). Кто-то уходит после первых пяти минут. А кому-то спектакль нравится, говорят, что такая неожиданная трактовка уже набившей оскомину постановки — едва ли не каждый театр ставит эту пьесу.
Вы много ездите по России. Руководители театров говорят: комедии и детективы — вот что особенно востребовано публикой. Согласны? А в вашей "Мастерской" совсем другой репертуар…
Роман Габриа: Все равно наш директор просит ставить комедии! Но вот я выпустил в новосибирском "Красном факеле" "Собачье сердце" Булгакова, совсем не комедию и не детектив — и спектакль идет на аншлагах. Или "Хоттабыч" в "Мастерской", спектакль для подростков. Но юмор всегда имеет место быть.
И артисты хотят на чем-то серьезном расти, не только комедии играть.
В роли зрителя в театрах бываете?
Роман Габриа: К сожалению, очень редко, не успеваю!
Справка "РГ"
Роман Габриа окончил актерско-режиссерский курс Григория Козлова в СПбГАТИ. В качестве актера работал в театре DEREVO Антона Адасинского, сотрудничал с Инженерным театром АХЕ. С 2019 года — главный режиссер театра "Мастерская". Заслуженный деятель искусств Республики Южная Осетия.
