Рассказ про правильную мотивацию
Маша заметно мандражировала, от чего кружка в ее руках ходила ходуном, выплескивая чай прямо на Барсика, который сдуру притулился к хозяйке на колени.
Из-за повышенной пушистости кот не сразу понял, что происходит, но когда чай стал стекать по морде, кот возмущенно мявкнул и бросился под кресло. Хозяйка на его маневр не обратила внимания, но так как прослойки кота на коленях больше не было, она ощутила, что по ногам что-то потекло.
Поняв причину неудобства, Маша поставила кружку на стол и невидящим взглядом уставилась в стену перед собой. Руки жили своей жизнью, наматывая на палец нитку от скатерти, незаметно распуская ее.
Маша не знает, сколько так просидела, но палец уже посинел, а скатерть стала заметно короче. Прекратила это безобразие свекровь, которая вошла в кухню, и, неловко всплеснув свободной левой рукой, начала разматывать Машин палец.
— Тамара Витальевна, а может быть вы все-таки сами? Ну, не умею я! — с робкой надеждой в голосе спросила Маша, подняв умоляющий взгляд на свекровь.
— Мань, ну как я с одной рукой ему укол поставлю? Тем более, левой, — свекровь помахала перед Машиным носом заключенной в гипс правой рукой.
И угораздило же Тамару Витальевну так не вовремя сломать конечность! Конечно, перелом вообще не бывает вовремя, но сейчас прям вообще, хоть волком вой.
Рома, муж Маши и сын Тамары Витальевны, умудрился где-то подхватить грипп, запустил его, а теперь врач прописал ему делать уколы дважды в день.
Утром все прошло без проблем, у Тамары Витальевны богатый опыт подобных процедур, но потом свекровь пошла в магазин и по дороге очень неудачно упала, сломав запястье правой руки. Так что теперь уколы Роме предстоит делать самой Маше.
А Маша сама до поросячьего визга боится уколов, и даже помыслить не может, чтобы этой страшенной иглой ткнуть живого человека, а тем более еще любимого мужа.
Тамара Витальевна уговаривала невестку, что ничего страшного в этой процедуре нет, да и сам Рома старался как-то приободрить супругу, хотя сам отчаянно мандражировал. Укол и так довольно болезненный, а уж в исполнении новичка…
— Ну, некому больше, понимаешь, некому. Ты хочешь, чтобы муж выздоровел? — сурово наседала на невестку Тамара Витальевна.
— Хочу-у-у-у! — подвывала с дивана Маша, но на предложение не реветь принималась реветь с утроенной силой.
Наконец подошло время вечернего укола. Маша вдумчиво уже десять минут мыла руки, словно ей предстояло не укол делать, а операцию. Тамара Витальевна закатывала глаза под лоб, но не подгоняла.
К постели мужа Маша подходила бледная, как простынь. Руки у нее тряслись, но она с огромным усилием воли смогла взять свои эмоции под контроль.
Под чутким руководством свекрови Маша подготовила шприц и с мертвенно-бледным лицом повернулась к мужу. Тот уже лежал в положенной позе, то есть на животе.
Свекровь еще раз объяснила, как и что надо делать, куда колоть. Маша кивала, моментально забывая все, что ей говорят. Тамара Витальевна поняла, что толку от ее пояснений не будет, поэтому просто подтолкнула невестку.
— Коли давай, долго ты его седалище еще будешь рассматривать?
От этого окрика Маша словно очнулась, зажмурилась, взвизгнула и всадила шприц, моментально выпустив все лекарство и отпрыгнув в сторону. Открывать глаза она не решалась, хотя в душе было облегчение, что все наконец-то кончилось.
— Ну, при первой попытке ни один муж не пострадал, — резюмировала Тамара Витальевна. — А теперь вытаскивай шприц из дивана и иди готовить укол заново.
Маша робко приоткрыла один глаз, увидела недоуменное лицо мужа и шприц, который торчал из дивана почти в полуметре от него. Маша застонала. Ничего еще не кончилось!
Приготовив заново укол, Маша никак не могла примериться. Уже десять раз протерла место укола спиртом, двадцать раз почти уже примерилась и даже занесла руку, но вот сделать укол все не решалась.
— Не могу я, мне его жалко! — канючила Маша, вытирая накатывающие слезы рукавом. Рома терпеливо молчал.
— Ром, а ты знаешь, кого я сегодня видела? Танюшу! Ну, помнишь, вы на третьем курсе еще встречались? — внезапно начала разговор Тамара Витальевна.
— А! Помню, и как она? Ай! — Начал было Рома, но тут же взвыл.
Маша одним движением всадила в положенное место шприц, ввела лекарство и так же резко вытащила. Все движения словно были отточены годами практики.
Молча она поднялась от кровати мужа и удалилась из комнаты. Рома все еще подвывал и растирал пострадавшее место, а Тамара Витальевна улыбалась.
— Жалко ей, не может она, ага, — ухмыльнулась она про себя и пошла отпаивать невестку чаем.
