Рассказ про детскую непосредственность и особенности подачи информации
Мила сидела и разглядывала всех присутствующих за столом с высоты дедушкиных коленок. Высота была так себе, поэтому в основном Мила видела, что стоит на столе.
— Милочка, тебе что-то положить? — заворковала бабушка, гладя любимую внучку по голове.
Мила задрала голову и вгляделась в добрые глаза бабули, а потом с самой искренней улыбкой заявила, что женщинам надо есть совсем чуть-чуть.
— Это кто же тебе такую глупость сказал?
— Мама! Она сказала, что если много есть, то будешь толстой, как тетя Маша, — для наглядности Мила ткнула пальцем в сторону вышеназванной тети.
За столом воцарилась какая-то гнетущая тишина, а у тети Маши даже куриная ножка изо рта выпала. Мама Милы покраснела и постаралась вжаться в стул. Такой подставы от дочери она не ожидала.
— Ты, наверное, что-то напутала, — попыталась спасти ситуацию бабушка. — Мама, наверное, говорила, что будешь хорошо кушать — станешь красивой, как тетя Маша.
Мила оценивающе посмотрела на тетю Машу, на умоляющее лицо мамы, а потом ответила, что тетя Маша некрасивая, а вот тетя Лена красивая, так папа говорит. Но сама Мила не знает, кто такая тетя Лена.
Тут уже у папы еда пошла не в то горло. Скорее всего, этому способствовал взгляд мамы, который она на него бросила. Уж она-то прекрасно знала, кто такая тетя Лена.
Бабушка засуетилась и подтянула к внучке вазочку с конфетами, чтобы она заняла чем-нибудь рот. Мила уставилась на конфеты влюбленными глазами.
— Какие у тебя любимые конфеты, Милочка? — решила начать безопасную тему бабушка.
— «Мишка на севере», — тяжело вздохнул ребенок, — но мы их почти никогда не покупаем, потому что они дорогие, а у нас денежек нет.
Родители Милы побагровели уже синхронно. У каждого из супругов был дорогой телефон, недавно они обновили машину, а тут оказалось, что у них денег на конфеты для бедного ребенка нет.
— Милочка, а почему у вас нет денежек? — елейным голоском уточнила та самая тетя Маша, которая то ли толстая, то ли красивая.
— Потому что папа пьет, а мама все тратит на бусики и трусики, — тяжело вздохнул ребенок, пряча в кармашек штанов уже третью конфету.
Если бы можно было провалиться под землю, то родители Милы с удовольствием это сделали бы, но, увы, им приходилось сидеть под перекрестьем осуждающих взглядов.
И ведь сейчас не докажешь, что папа не пьет, а мама не транжирит деньги, это было сказано один раз в пылу ссоры. А конфеты дочери покупают, только редко, потому что у нее на сладости аллергия.
Судя по встревоженному виду бабушки и дедушки, они уже поверили в историю Милы, и теперь родителей мелкой болтушки ждет очень неприятный разговор.
— Мила, а тебя мама не бьет? А папа? — шепотом на ушко спросила бабушка, косясь на все еще багровых сына и невестку.
— Не-а, меня папа не бьет, он маму бьет, — и не подумав понижать голос до шепота выдал ребенок.
Мама Милы открыла рот, закрыла и снова открыла, но не смогла ни звука из себя выдавить. В челке отца начала пробиваться первая седина. Взгляд дедушки стал тяжелым, а бабушка держалась за сердце.
— Я сама слышала. Они меня спать уложили, но я не спала и слышала из спальни родителей, как папа бил маму, а она потом тоненько так скулила, как Джек, когда лапку на прогулке поранил, — проговорила Мила и сунула в рот еще одну конфету. — Он ее часто так бьет.
Пауза за столом стала максимально неловкой, поэтому чтобы как-то эту неловкость перебить, все разом заговорили о каких-то глупостях.
А мама и папа, когда прошел первый шок, сгребли болтливое чадо в охапку и понесли домой. Чадо сладко сопело и почесывалось: пока взрослые были в шоке, она успела основательно подчистить вазочку от конфет.
Воспитательную беседу о том, что ни в коем случае не надо рассказывать даже родственникам, решили провести завтра. Не будить же ради этого ребенка.
А папа пошел «бить» маму ко взаимному удовольствию обоих, им нужно было снять стресс.
