Роковое знакомство По образованию Валентина – социальный педагог. Она родилась в маленькой деревушке Дема Кочевского района на севере Прикамья. С октября 2012 года женщина живет в окружном центре – Кочево. Здесь она устроилась на работу в Кочевскую центральную районную больницу. Сейчас трудится специалистом по соцработе в Кочевском доме культуры. Организовывает и проводит концерты, готовит различные мероприятия с детьми. Валентина Куликова познакомилась со своим будущим мужем Сергеем (имя изменено. – Прим. ред.) в феврале 2021 года. Мужчина тогда работал в Лангепасе (ХМАО-Югра). Он нашел Валентину через соцсети. Она до сих пор помнит его фразу: «Ваша анкета так часто проскакивает, что у меня создается такое впечатление, что мы знакомы». Однако она его не знала, хотя мама Сергея тоже жила в Кочево. Семья будущего мужа переехала туда из Березников. Сергей периодически писал Валентине. Так завязалось знакомство, а в марте 2021 года он приехал с работы в Пермский край, и они начали общаться уже офлайн. Валентине он тогда показался интересным, умным и общительным человеком с большим количеством увлечений: занимался гиревым спортом, играл в баскетбол и хоккей. В мае они начали встречаться, а в августе мужчина сделал Валентине предложение. В октябре того же года поженились. На тот момент у женщины уже была дочь-подросток. «До штампа в паспорте все складывалось хорошо, – рассказывает женщина. – Вполне адекватный человек, а потом сразу как отрезало: ни шагу назад. Будучи в розовых очках, я не предполагала, что это даже не опека, а тотальный контроль, который превратился в нечто более страшное. Все это выражалось в агрессии. И одевалась не так, и разговаривала не так, и глупая, и тупая. Выражения звучали другие, но не хочу их повторять». Тотальный контроль и слежка Валентина тогда работала в Кочевском центре культуры с 9 утра до 5 вечера, но могла задерживаться, потому что отвечала за организацию концертов, часто встречались по вечерам с детьми. Мужа абсолютно не волновало, что супруга занята. Он отсек от нее всех знакомых, потом принялся за друзей, запрещая женщине с ними общаться. Мог позвонить на работу и приказать жене куда-то его отвезти или привезти. Впервые Сергей поднял руку на жену в конце 2021 года. А затем рукоприкладство и побои стали регулярными, и одно из них было страшнее другого. Например, 13 февраля он избил женщину до полусмерти и отвез в краевую больницу. А спустя чуть больше месяца, 19 марта, зная, что Валентина ждет ребенка, вновь избил ее. Позже, уже на суде, он категорически отрицал то, что в тот момент был в курсе ее беременности. «У нас было два мнения: одно его и другое неправильное. Возражать запрещалось. Я вообще была настолько забита, что мне ничего было нельзя. Он часто срывался в Пермь, к своей двоюродной сестре. Ему нужен был трезвый водитель и жена, которая выполняла бы все его приказы. И бывало так, что я должна была бросать работу и лететь с ним хоть куда. Он стал все больше выпивать. Начал еще в 2021 году, но тогда это было не так страшно. На людях у нас все было замечательно: «Валечка, золотце, самая любимая», – но стоило только захлопнуть дверь машины, как Валечка превращалась в женщину с низкой социальной ответственностью. Последние полгода совместной жизни вообще не называл меня по имени», – вспоминает она. Побег в кризисную квартиру Мысль о том, что надо бежать от абьюзера, пока не поздно, появилась у Валентины не сразу. Она надеялась, что человек, с которым она живет, изменится: поменяет свое отношение и к ней, и к семье. Но даже когда родился ребенок, все осталось по-прежнему. Тогда женщина поняла, что ждать хорошего нечего: муж либо убьет ее, либо сделает инвалидом. Одним из самых тяжелых стал 2022 год. В марте у Валентины умерла мама. У женщины на руках осталась больная бабушка, которой требовался постоянный уход. В том же году случился пожар: сгорел дом мужа, в котором они жили. После этого бабушку забрала к себе свекровь, но родственникам пожилой и немощный человек был явно не нужен. Несмотря на заботу со стороны внучки, пожилая женщина скончалась в ноябре того же года, буквально перед рождением ребенка Валентины. Подруги и знакомые посоветовали ей обратиться в организации, которые помогают женщинам, ставшими жертвами семейного насилия. Поначалу Валентина даже рассматривала вариант в Москве, где есть проект помощи семьям и женщинам. Однако там было платное пребывание и не принимались те, кто проживает за пределами столицы. Также Валентине советовали организации в Петрозаводске и Санкт-Петербурге. Но в итоге она вышла на прикамскую некоммерческую организацию «Территория семьи», которая развивает проект кризисной квартиры в Перми. В марте 2023 года муж уехал на вахту, в том же месяце Валентина взяла двух детей, собрала необходимые вещи и сбежала в кризисную квартиру в столице Прикамья. Младшему ребенку Валентины на тот момент было всего три месяца. В курсе того, что она уезжает, были только близкая подруга и участковый педиатр. Они помогли подготовить необходимые документы на ребенка. В кризисной квартире мать с двумя детьми находилась до конца мая. Первыми тревогу подняли родители мужа. Они заметили, что машина постоянно стоит у дома, дверь закрыта, следов нет. В начале апреля Сергей приехал домой и первым делом пошел в полицию: писать заявление о том, что его супруга сбежала. «Хотел убедить полицию в том, что я похитила ребенка, – поясняет Валентина. – Меня нашли сотрудники из дежурной части. Я знала их, так как пересекались по работе в клубе. Они позвонили мне через дочь и сказали, что меня ищет муж. «Тебя найдут, укажи только причину, больше можно ничего не говорить», – сказали в полиции. Тогда я рассказала подробности своей ситуации руководителю «Территории семьи» Анне Зуевой. После этого в кризисную квартиру приехала инспектор по делам несовершеннолетних для опроса. Мне тогда посоветовали сделать то же самое: указать причину, по которой я уехала из дома, но не называть никаких контактов и адресов». В середине апреля 2023 года Сергея взяли сначала под стражу, а потом избрали меру пресечения в виде домашнего ареста. Валентина пробыла в кризисной квартире до конца мая, а затем вернулась в Кочево, потому что начались очные ставки с бывшим мужем и с его родителями, состоялся следственный эксперимент. «Он очень стремился выйти на контакт со мной, хотел, чтобы я забрала заявление из полиции. Но я сейчас прекрасно понимаю, что в таком случае он убил бы меня – даже рука не дрогнула бы. В июле я уже подала на развод. Мы тогда попали в больницу с маленьким ребенком. Я ему об этом сказала. Находясь под домашним арестом, он пришел ко мне в больницу и пригрозил убийством. Я сказала ему: «Ты же сядешь! Кто тебе отдаст ребенка?». Опять дошло дело до рукоприкладства. Ему не помешало, что это больница. Но там постоянно детские оры, писки и визги, поэтому если прибил бы, никто бы даже не заметил. Эта выходка стала последней каплей. Его арестовали и отправили под реальный арест, в СИЗО», – вспоминает женщина те дни. «Странно, что ты жива осталась» Когда начались следственные действия по уголовному делу, следователь назначил судебно-медицинскую экспертизу. Первая прошла в Кудымкаре, она показала легкий вред здоровью. Экс-супруг Валентины обжаловал результаты. Вторую провели уже в краевом судмедэкспертцентре в Перми. Эксперты сделали вывод о вреде средней тяжести здоровью. Сергей вновь обжаловал результаты. Для этого нашел частную фирму в Челябинске, пытаясь опровергнуть выводы экспертов и признать результаты недействительными. Однако позже следователь настоял на проведении дополнительной экспертизы в Перми. Она прошла в ноябре 2022 года, ведущие специалисты краевой клинической больницы сделали заключение о тяжком вреде. «Собрали всех: ректоров, проректоров, кандидатов наук, – говорит женщина. – Часа полтора меня только осматривали, потом около 40 минут было совещание. В итоге переквалифицировали на тяжкий вред здоровью. Ведущий нейрохируг сказал: «Не указали все травмы. Странно, что ты вообще жива осталась. С такими травмами не живут». Позже, уже на судебных заседаниях, выяснилось, что у Валентины диагностировали тяжелый ушиб головного мозга, переломы свода и основания черепа, травмы грудной клетки и позвоночника. Подробности одного из самых страшных эпизодов, связанных с действиями мужа-абьюзера, Валентина сейчас помнит лишь фрагментарно. «В феврале 2022 года он меня сильно избил, ударив головой о гранитную поверхность барной стойки. Я проснулась от того, что поняла, что на меня льется теплая вода – была под душем. Помню дальше, что он усадил меня в машину, и еще рядом было лицо его матери. Она сказала: «Что ты сделал с ней, скотина?». То есть родители были в курсе наших отношений и не предпринимали никаких действий, – рассказывает женщина. – В таком состоянии он меня увез сначала в травмпункт около цирка в Перми. Этого я практически не помню. Потом помню, что меня усаживают на каталку и везут куда-то. Мне поставили дренаж: он сломал ребро, и оно прокололо легкое. Нужно было откачивать жидкость. Проснулась я уже в реанимации. Пришла в себя потому, что открыла глаза, а рядом много народа в белых халатах. Говорить не могла, потом что были очень тяжелые черепно-мозговые травмы. Череп проломлен, а по всей голове гематомы». Суды были тяжелые В апреле прошлого года начались суды. Их было много, и они шли несколько месяцев подряд. Начинались в 9:30 и заканчивались в 19:00. Изначально мужчину обвиняли в причинении вреда здоровью, однако когда он ворвался в больницу, где Валентина была с ребенком, и начал угрожать убийством, он усугубил свое положение. Ему вменили еще две статьи – истязания и угроза убийством. «Первое заседание было очень страшным. Я с таким не сталкивалась никогда. Вообще не хотела видеть его и рассчитывала на ВКС. Когда приходила к зданию суда, там его родители начинали капать мне на мозги, обвиняя в том, что я засадила их маленького сыночка. И потом на заседаниях было очень неприятно, когда узнавала о себе много нового. Но у меня были на руках факты и неопровержимые доказательства, а с его стороны – всякие сказки и вымышленные истории, – поясняет Валентина. – В свое оправдание он говорил, что не было никаких побоев, истязаний и угроз убийством, что я в сговоре с прокурором, следователем, судьей, с судмедэкспертами, у меня большие связи и вообще я его оклеветала ради денег». На одном из последних судов, когда все участники процесса вышли на улицу, адвокат не выдержал и в сердцах проговорил: «Как он (обвиняемый. – Прим. ред.) меня достал, больше уже не могу с ним. Быстрее бы все это закончилось». Вполне возможно, бывший муж Валентины отделался бы условным сроком, не будь еще двух статей. Приговор Летом 2024 года суд признал его виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, истязаниях и угрозе убийством. Мужчину приговорили к пяти годам лишения свободы, но с учетом времени, которое он провел под домашним арестом и в СИЗО, ему дали четыре года и восемь месяцев лишения свободы в исправительной колонии. Кстати, обвинение просило осудить на девять лет. Попытка обжалования приговора с его стороны осталась безуспешной: в сентябре краевой суд оставил решение без изменений. Мужчина должен также возместить моральный ущерб Валентине и первой бывшей жене. В общей сложности это около 4 млн рублей. Чтобы погасить судимость, потребуется семь лет после освобождения из колонии. То есть в течение этого времени бывший муж Валентины не сможет настойчиво искать ее внимания, если не хочет вновь оказаться за решеткой. Преодоление страха «Когда мы отсюда (из Кочево. – Прим. ред.) уехали, я сидела ночью пила чай, и у меня был такой щелчок: а что ты его боишься? Будешь его бояться – покажешь свою слабость. Доходило до того, что я, живя уже в кризисной квартире в Перми, боялась выйти на улицу, потому что в этом районе он часто ездил. Тогда мне пришло понимание того, что я боюсь его напрасно, ведь постоянно бегать я не смогу. Спустя какое-то время даже пришла мысль: а не начать ли мне вести какой-нибудь блог, где давать советы пострадавшим от насилия женщинам, как себя вести и что делать», – поделилась Валентина. Когда ей пришло это озарение, что бояться нечего, она поняла: «Если не начну действовать, то сначала себя сожру морально и психологически, а потом примусь за свое окружение». Сейчас Валентине осталось решить проблему с жильем. Когда она с двумя детьми на руках вернулась в Кочево, то поначалу жила в съемной квартире в двухэтажном доме, где было настолько холодно, что у дочери в комнате замерзала и покрывалась инеем стена. Пока что семья тоже арендует жилье, но тут хотя бы горячие батареи, сделан относительно приличный ремонт и тепло. Да и домашний питомец появился. «То, что я от него ушла, я дико рада. Мне было очень сложно, жить было не на что. Когда мы с ним-то жили, он меня особо не баловал, но зато готов был забрать все, что есть. Не имея ни флага, ни родины, ни денег, жили на съемной квартире. Доходило до того, что есть было нечего. Но сильно помогали друзья. Я все время рвалась выйти на работу, когда ребенку было восемь месяцев, хотя бы на полставки, чтобы хотя бы что-то зарабатывать, а потом уже более или менее все устаканилось», – вспоминает она. Многие спрашивают Валентину: «Как ты это все пережила, как у тебя хватило сил и как ты сейчас со всем справляешься?». На это она отвечает: «Я у себя одна, мне никто не поможет. У меня есть дети, а у них, кроме меня, никого нет. Поэтому я просто не имею права опускать руки. Так нельзя». Фото: ФедералПресс / Максим Артамонов
