Поставила детям условие — либо они мне помогают, либо я продаю все, чтобы собрать себе денег на хороший интернат
Устала ждать, когда взрослые дети вспомнят про меня и начнут хоть как-то помогать или хотя бы перестанут отговариваться от моих просьб. Поставила им условие — либо они мне помогают, либо я продаю все свое имущество, чтобы оплатить себе достойный интернат для престарелых.
Мы с мужем в детей вложили очень много. Сначала у меня долго не получалось забеременеть, хотя мы очень старались. А когда уже перестали на что-то надеться, то у нас родилась сначала дочь, а через четыре года сын.
Конечно, долгожданным детям было дано все, мы с мужем из кожи вон лезли, чтобы дочь и сын ни в чем не нуждались. Не баловали чрезмерно, старались воспитать хорошими людьми, но про ежовые рукавицы речи не шло. Мне казалось, что мы все делали правильно.
Хорошее образование, репетиторы, оплата всех их увлечений — все это у них было. Про модную одежду и всякие телефоны-плееры-компьютеры я не говорю. Дети радовали нас своими успехами, мы проводили выходные и праздники вместе, всей семьей.
Выдали замуж дочь, ждали внука, и тут не стало мужа. Для меня это был сильный удар, но я не могла себе позволить расклеиться — дочери нужна была моя поддержка, в ее положении такие потрясения опасны. Не хотелось, чтобы она еще и из-за меня нервничала.
Дочь с мужем сразу после свадьбы стали жить в квартире, которая досталась мне от мамы. Когда через пару лет женился сын, то ему я отдала квартиру свекрови. Но обе квартиры не переоформлялись, по документам все было оформлено на меня.
В свое время мы с мужем решили, что все имущество будем оформляться на меня, поскольку у него были проблемы со здоровьем, его могло не стать в одночасье. Понимаю, что все люди внезапно смертны, но тогда муж твердо сказал, что у меня больше шансов его пережить. Я спорить не стала тогда, какая разница, что будет потом. А он нам судьбу напророчил.
В позапрошлом году я ушла на пенсию. По закону я давно уже пенсионерка, мне семьдесят шесть лет, но я работала, пока чувствовала в себе силы. Когда же началась вся эта неразбериха из-за вируса, решила, что пора на покой, работать из дома, как молодые, я не могла, а просто занимать место в штате не хотела.
К этому моменту старший внук уже ходила в школу, а дочь с мужем планировали второго ребенка. Сын же с женой год как родили первенца. Если со старшим я еще помогала, то теперь уже таких сил у меня не было. Но дети моей помощи и не просили.
А вот мне их помощь пригодилась бы, но я ее не получала. Иной раз так ноги болят, что в магазин не выйти, хотя пройти-то всего ничего. Звонишь дочери — занята, не может сегодня. Звонишь сыну — тоже весь в делах. Когда придут — непонятно. Говорят, закажи себе доставку, но я с техникой не дружу, понажимаю чего-нибудь не то, а потом все поломается или деньги спишут.
По праздникам дети приходили, подарки дарили. Но сколько тех праздников в году? А помощь-то часто требуется. Из-за этого вируса страшно было лишний раз из дома выходить. Как телевизор посмотришь, так озноб пробирает, какой кошмар творится.
Недавно спину прихватило так, что с кровати встать не могла. Перепугалась, такого никогда не было. Потом вроде встала, расходилась немного, но все равно болит. Попросила сына на машине отвезти в поликлинику. На общественном бы транспорте поехала бы, да страшно, вдруг прихватит по пути, а сейчас не дождешься, чтобы прохожие помогли.
Сын ответил, что работает до позднего вечера, чтобы я дочери звонила, зять-то тоже при машине. Дочь посоветовала вызвать такси, зять со смены уставший спит. Понятно мне стало все.
В больницу меня отвезла соседка, когда увидела, как я по лестнице еле ковыляю. Даже просить не пришлось, сама предложила. Еще и домой потом доставила — и времени не пожалела, и от денег отказалась.
Вечером я подумала-подумала, да и решила, что надо все в свои руки брать. На следующий день попросила подругу из соцзащиты посоветовать мне хороший интернат для престарелых. Она сказала, что все хорошие только платно, но там все по высшему разряду, в некоторых даже бассейн есть. Хотя и цены там тоже немалые.
Тогда я попросила детей срочно приехать ко мне. Очень настаивала, они поворчали, но приехали. Я им и сказала, что либо они мне помогают, либо я ухожу в интернат. Но чтобы туда уйти, надо будет заплатить кругленькую сумму, а для этого придется продать все имущество. В это число входят и квартиры, где уже так долго живут дети со своими семьями.
— Ты нас шантажировать что ли решила? — Спросила дочь, а глаза так и сверкают. — Ну так это низко, мама, недостойно.
Сын с сестрой был согласен, его тоже не порадовало мое условие.
— У нас дети, кредиты, а ты вот так из-за блажи нас на улицу выставишь? — Продолжала дочь.- Будто мы тебе не помогаем. Или нужно по первому звонку все бросать и к тебе бежать?
Такими взглядами они на меня смотрели, что мне захотелось обратно свои слова забрать. Действительно, ведь своих же детей без крыши над головой оставляю, своих же внуков. Но потом вспомнила ту беспомощность, страх и одиночество, когда я с кровати подняться не могла, и решила, что отступать не буду.
— Вы мои условия услышали. Я не прошу многого, но свои оставшиеся дни хочу провести не в ожидании одинокой смерти, не в страхе, что меня найдут через несколько недель по запаху. Я вам дала все, что могла, а себе прошу немного — внимания и помощи. Мне уже многое трудно делать самой, а вас упрашивать и слушать отговорки я устала.
Дети загомонили, что они и так мне помогают, стали напоминать про внуков, совестить. Но чем больше они говорили, тем сильнее я убеждалась в правильности своего решения. Если это единственный вариант провести остаток жизни в достойных условиях, то пусть так и будет. Мне не стыдно, потому что свой долг перед детьми я выполнила, теперь хочу, чтобы они выполнили свой.
Не знаю, как дальше дело повернется, пока никаких изменений я не вижу. Посмотрю еще пару месяцев, а потом придется решать, как жить дальше.
