Подрабатываю официанткой на выездных банкетах. А что поделать? Кручусь, дочку одна воспитываю. Её папа ушёл, когда узнал о грядущем отцовстве. Алименты платит, и на том спасибо. С Дианой Вова не общается, видел дочку только в суде, когда я отцовство устанавливала и на алименты подавала. Родственники Вовы тоже от нас открестились и в жизни дочки участия не принимают.
Земля круглая… Догадывалась, что рано или поздно встречусь с Вовой, но в моём воображении встречал выглядела примерно так: я на Бентли, он — милостыню просит. Реальность была намного суровей: он в костюмчике сидит рядом с невестой в красивом платье.
На той свадьбы были все: дедушка и бабушка моей Дианы, её тётя и дядя, двоюродный брат и папа в роли жениха. И я, снующая с подносом между столами.
Первая мысль была — сбежать. И даже оплата в две тысячи показалась не стоящей такого унижения. Но блин… Оплата за подработку мысленно потрачена: надо было заплатить Диане за садик.
Я сделала глубокий вдох, подняла голову и пошла работать. Вот ещё, честного труда стыдиться! Это ему должно быть стыдно: он ребёнка бросил, а не я! Они про неё забыли, а не я!
Соблазн плюнуть в тарелку был… Но не стала. Зачем опускаться до мелкой пакости? Тем более, что смотрели на меня как на пустое место. До последнего была уверена, что меня не узнали: когда мы с Вовой встречались, выглядела я по другому. Молодая, красивая хохотушка. А сейчас? Уставшая мать-одиночка, которой за счастье урвать пару тысчонок.
Гости постепенно доходили до кондиции, крики «Горько!» раздавались всё чаще и чаще. Новобрачным дарили подарки и желали поскорей обзавестись потомством. Бабушка Дианы так и сказала:
— Внука или внучку мне! А то так и помру, до внуков не дожив!
Вот так. А что внучка уже есть — она позабыла.
Банкет закончился поздно. Мы собирались выезжать в город, когда наш администратор передала мне конверт от матери жениха. Всю дорогу я размышляла: что это? Десять тысяч в конверте? Взятка? Подачка? Благодарность за то, что я не устроила сцену? Гуманитарная помощь внучке?
— Зря взяла. Надо было вернуть — в морду швырнуть! — разозлилась мама, когда я показала ей деньги и объяснила их происхождение.
— Зачем? С паршивой овцы хоть шерсти клок, — заметила я, думая, куда потратить свалившееся богатство.
Заплатить за садик на несколько месяцев вперёд? Купить Диане платья и туфли на сменку? Или взять хорошие комбинезоны на осень и зиму? А может, купить ей золотые серёжки-гвоздики и проколоть уши?
Деньги я потратила на дочку, все, до копеечки.
Глядя на то, как диана спит в обнимку с новым плюшевым медведем, такая тоска накатила. Даже не тоска, а ощущение жуткой несправедливости: почему жизнь Вовы продолжается?
Женился, детей заведёт, не считает копейки, чтобы на всё хватило… А мы с дочкой? Какое будущее у нас? Жить от зарплаты до зарплаты и радоваться любой возможности заработать лишний рубль? Даже если ради этого придётся обслуживать новую жену Дианкиного папы?
Он закатывает банкеты, а у нас мясо на столе — это праздник. Он хочет ребёнка в браке, а судьба ненужной дочери его ни капли не волнует.
Ну да. Алименты Вова платит. От двадцати до сорока тысяч в месяц. Но я их не трогаю, коплю Диане на жильё и оплату учёбы. Иногда рука тянется к этим средствам, но нет, нельзя: будущее Дианы важнее сиюминутных желаний.
Где-то в глубине души живёт надежда: узнала меня бабушка Дианы, денег подкинула. Может, найдёт внучку? Познакомится с ней? Поймала себя на мысли, что жду звонка в дверь… Глупо, конечно. Не нужна она им. Не нужна.
И как же разительно будет отличаться жизнь Дианиного младшего братика или сестрички по отцу от её жизни… Обидно до чёртиков.
