С 3 марта по 19 апреля 2025 года у православных Великий пост. В Церкви шутят: если на Великий пост в доме завелся "праведник", остальные члены семьи могут стать мучениками. Но почему приветливые люди в пост могут превратиться в церберов? Стоит ли ориентироваться на "Меню в каждый день Великого поста", которое гуляет по интернету? И что с самим интернетом? Зачем выходить из соцсетей или хотя бы стараться не ввязываться там в споры? Почему на развлечения табу? Как быть с сексом? И куда девать мужа, если ты постишься, а он требует мяса и любви? Давайте разбираться, опираясь на опыт святых.
Великий пост, как и любой другой, делится на пост телесный и пост душевный. Телесный пост — "когда чрево постится от пищи и питья". Душевный — когда душа воздерживается от злых дел, слов и даже помыслов. Эти два поста связаны. Пост телесный без поста душевного — ничто, диета. Постясь телом, важно поститься и душой. Воздерживаясь от мяса, учил святитель Тихон Задонский, "не кусай подобных тебе, не ешь людей"; не прикасаясь к животной пище, "не простирай свои руки на чужое, не зарься на не свое"; удерживаясь от лакомства, "воздержи язык от злословия, клеветы, осуждения"; усмиряя аппетит, не разжигай в себе гнева, злобы и брани.
Каждый, кто пытался, знает: это непросто, особенно в Великий пост, когда что-то будто подмывает тебя то съесть кусок колбасы, то осудить того, кто ее все-таки ест. Иногда кажется, что тебя просто подменили, что ты стал не лучше, а хуже. Отчего так?
"Воздерживаясь от мяса, не ешьте людей", — предупреждали святые
Пост — сильное орудие, и когда он превращается в самоцель, когда постятся из тщеславия, пост становится орудием самоубийства, предупреждал святитель Игнатий (Брянчанинов). Но почему?
При любом телесном воздержании наше тело — "завеса нашей плоти", отделяющая нас от невидимого мира, утоньшается, мы становимся более восприимчивыми к духовным воздействиям. Святые предостерегают: такая повышенная чувствительность к духовному миру может стать вредной и даже опасной, если существует сама по себе. Если тело будет истончено постом, а сердце при этом не будет очищаться исповедью, не будет обращено к Господу молитвой, если мы не участвуем в Таинстве Причащения, не погружены в молитвенный настрой богослужений, то при соприкосновении с этим духовным миром мы оказываемся незащищенными перед темными силами. То есть пост невозможен без помощи Благодати Христовой. Значит, начинать надо с разговора со священником: "Батюшка, на какие ограничения благословите?" — в еде, в супружеских отношениях, в молитве: у каждого своя мера, и брать надо по силам.
И тут принципиальный момент. Важно понимать, зачем мы вступаем в Великий пост. В Сети гуляет демотиватор: "Христос не для того страдал, чтобы я не съела колбаски" Да, не для этого. Когда-то, две тысячи лет назад, Иисус Христос, безгрешный и по своей божественной природе бессмертный, добровольно и из любви к людям проделал путь нам навстречу. Пройдя дорогу на Голгофу, пройдя Крестные Страдания, Распятие, Смерть. Сегодня наш черед начать путь навстречу Христу. Никто не требует жертвовать жизнью, здоровьем. Откажись от малого: какого-то продукта питания, каких-то развлечений! Будем честны, нам и такие жертвы даются с трудом. Пост, добровольный отказ от того, что для нас значимо, — это наша добровольная жертва Богу. Причем жертву эту надо приносить из любви. И если последняя фраза кажется вам пафосной, давайте вспомним, насколько естественно для матери отдать последний кусок хлеба ребенку — акт действенной любви. Бог в нашем куске хлеба, и уж тем более колбасы, не нуждается. Но Он нуждается в нашей любви. Блаженный Августин вложил в Уста Бога такое обращение Господа к человеку: "Я, Который создал тебя без тебя, не могу спасти тебя без тебя". То есть Бог человека любит, желает его спасения, а вот сам человек…
"…их бог — чрево", — говорил апостол Павел о тех, кто слишком заботится — не только о еде, а вообще о земном, о телесном. И, думаю, каждому знакомо, как заботы, попечения о земном, телесном не просто увлекают нас, отвлекая от Бога, но часто искажают истинную картину мира. Нам начинает казаться, что мы сами творцы всего, цари природы. Пост — это восстановление подлинной иерархии мироздания, когда мы наглядно осознаем свою малость и зависимость от Создателя. Причем осознаем это не в ситуации смерти, болезни, любой иной катастрофы — уж тут-то каждый мигом вспоминает, кто на самом деле держит все в Своей Руке. Пост — это своего рода микрокатастрофа, на которую человек идет сам, добровольно, отказываясь от того, что не просто скрашивает обычную жизнь, но и составляет ее суть — от потребностей тела. Как шутят семинаристы, лучше я поспешу к Богу сам, чем меня к Нему приведут скорби, болезни, горе.
И вот, совершая такой разворот от своего телесного, мы возвращаемся к Богу. То есть пост — это оживление человеком его отношений с Богом. И отношения эти начинаются с покаяния. Поэтому Великий пост не пройти, редко бывая в церкви. Или пропуская домашнее молитвенное правило, которое в Великий пост обязательно включает покаянную молитву Ефрема Сирина. И тут парадокс: с одной стороны, Великий пост — "дни печальные", как сказал Пушкин, время покаяния. С другой — святые говорят о радости поста. В чем тут дело? У Великого поста два крыла: молитва и добрые дела, помогающие пройти этот долгий путь. Дарующие радость в пути. И дело тут не просто в радости преодоления себя, здесь радость иная — радость Встречи.
И все же, что мы в Великий пост не едим? Высшая планка ограничения — монастырский устав, когда большую часть недели рекомендуется растительная еда без масла. Чтобы не вводить никого в соблазн, даже не стану этот устав расписывать. Так поститься не следует: неизбежно сорветесь и надорветесь. Пост должен быть разумным. Граница самоограничения в пище задается с учетом пола, возраста, состояния здоровья, нагрузок. Самый распространенный вариант пищевого ограничения для мирян — отказ от мясной и молочной пищи, от алкоголя. Ученые считают, что такое временное, весеннее ограничение принесет здоровому только пользу. Отец русского старчества преподобный Паисий Величковский объяснял: "Если плоть распаляется по молодости, то много должно воздерживаться; если же она немощна, то нужно довольно принимать пищу, невзирая на то, много или мало кто постится; каждому мера и внутренний учитель — своя совесть".
Привыкают к посту постепенно: "Дневную меру и количество пищи пусть каждый сам для себя установит с тем, что если окажется излишнею и тяжесть производящею, то уменьшил бы; а когда усмотрит, что принятая им мера недостаточна к поддержанию тела, то пусть сделает малую добавку; и такими опытами назначит себе то количество пищи, которое может поддерживать силы тела его, служа не сластолюбию, а истинной нужде. Всем же одну меру узаконить невозможно. Впрочем, для новоначальных самая лучшая мера та, чтобы оставить пищу тогда, пока чувствуешь еще алкание" (преподобный Нил Сорский). Минимальное внимание этой стороне жизни своего тела — самый правильный путь. Параноидальное выяснение, было ли яйцо в составе съеденной булки, равно как и изысканные яства из "правильных продуктов" — не пост, а кокетство, путь в никуда.
Касается пост и интимных отношений, в эти дни недопустима разнузданность и уместна сдержанность. Хотя в таком деликатном вопросе, как исполнение супружеских обязанностей, священники призывают руководствоваться принципами любви и уважения к чувствам и потребностям своей второй половины.
Есть один, главный критерий того, правильно ли проходит твой пост. Святые учат: постясь, проверяй себя — живет ли в тебе любовь к людям, даже если они, как назло, только и делают, что едят всякие вкусности прямо у тебя на глазах!
