Александр, здравствуй! Насколько мне известно, ты впервые примерил мундир еще в 90-е годы. Поделись воспоминаниями о службе. – В армии я оказался чуть более 30 лет назад: в ноябре 1994 года. Прошел курс молодого бойца и принял присягу в Чите. В первый же месяц командир роты спросил: «кто умеет работать на персональным компьютером?». Так я и стал, как герой того фильма, «писарем при штабе» – после службы пошел на контракт и 5 лет прослужил в финансовом департаменте. Рассчитывал в довольствие военнослужащих и гражданского персонала. А потом это стало моей основной профессией на многие годы. Когда ты впервые оказался в ЛНР после Майдана? Что там происходило? – В январе 2014 я оказался в Луганске, и там все было не весело. Канонады обстрелов каждый день. Война, что еще сказать. В июне 2015 приехал в Донецк, к маме. Тогда это был пустой город, без света и воды. Город на военном положении. Практически половина населения его покинуло, включая тех, кто и должен был обеспечивать порядок. Именно потому те же «Гиви» и «Моторола» стали народными героями: добровольцы взяли на себя и военные функции, и правоохранительные. С тех пор и до подписания контракта в 2024 году ты ездил в Донецк и Луганск с гуманитарной помощью. Расскажи об этом. – Что в Донецке, что в Луганске всегда нужна была «гуманитарка». Нужно было все – возили и одежду, и детские вещи, продуты, игрушки, пеленки. Возили и так называемую, между нами, волонтерами, «контрабанду»: технику в помощь военным. Ничего запрещенного, конечно, но в военном городе много чего было не достать: ноутбуки, рации, батарейки. Все для фронта, все для победы! Были и забавные истории. До сих пор вспоминаю, как белгородский клуб воздухоплавателей дал мне свою фирменную газель – груз отвести. На блокпосту досмотр проходим, и у меня парнишка – боец спрашивает: «Вы к нам в Донецк шарик (воздушный шар, — прим ред) привезли?». Нет, – отвечаю – не шарик. Как обычно: газель до верху заполнена коробками с «гуманитаркой». Дома уже рассказал о восторге бойца и через год мы на День Республики привезли в Донецк настоящий воздушный шар. Так вот привезли «шарик» в воющий город – боец попросил. Много историй было. И друга на войну отвозил. И к врагам один раз чуть не заехали. Как изменилась жизнь в Донецке и Луганске после вхождения в состав России? – Порядок пришел. Надо понимать, что «порядок» на Украине до Майдана, и российский – это совершенно разные вещи. Некоторые недовольны: надо теперь платить налоги, что-то регистрировать. Но это все вещи, к которым привыкнут. Я считаю, что это все плюсы, просто люди к новому порядку еще не привыкли. А так, территорию восстанавливают. Стройка идет полным ходом сразу в нескольких городах. Как ты принял решение снова пойти на контракт? – Для меня война началась еще в 2014 году. Моя мама живет в Донецке и все это время я начинал день с sms-сообщения, все ли в порядке. И так до сих пор, хотя город далеко от фронта. Вообще, причин было много. Я много лет проработал в ИТ-индустрии, и понял, что надо менять свою жизнь и приближать нашу победу. Я был и на боевых заданиях, а сейчас обучаю молодых бойцов управлять беспилотниками. Оглядываясь на прошлую службу, как изменилась служба в армии? – Сейчас это совершенно другая армия. Воюющая армия. Их невозможно сравнивать. Например, отношения к званиям стало более условным: все трудятся на благо фронта. Взводом могу командовать опытные рядовые, а прапорщик может воевать со снайперской винтовкой на передовой. Отмечаю, что из армии «выпал» возраст 35 – 45 лет. Служат либо молодые, либо мужчины в годах. Многие пришли зарабатывать, и этого не скрывают. Отдельная «каста» — бывшие бойцы ЧВК. Они продолжают играть важную роль в обучении бойцов. Какие настроения царят среди солдат? Люди верят в победу? – Победа даже не вызывает никаких сомнений. Мы изо дня в день идем вперед. Фронт продвигается. У нас просто такая работа и мы стараемся делать ее хорошо. Фото: Личный архив Александра Тазетдинова
