В мае этого года исполняется 30 лет антиалкогольной кампании советского правительства. Говорят, Горбачев признал, что она была ошибочной. Сейчас пьют больше, чем тогда? Как проводили «сухой закон» в Калининградской области? Намного ли мы продвинулись с тех пор в борьбе с пьянством? Об этом KLG.AIF.RU побеседовал с председателем правления региональной Ассоциации заслуженных врачей России, психиатром-наркологом Владимиром Аменицким. Капельница голову не лечит После выхода памятного Закона «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» закрыли большую часть винно-водочных магазинов. В остальных его можно было купить с 14.00. За распитие алкоголя в общественных местах грозили штрафы и исключение из партии. Комсомольские свадьбы объявили безалкогольными. Доктор Аменицкий тогда был главным наркологом области. «Народ до сих пор издевается над этим законом, — говорит нарколог. — Но он появился не просто так. Амплитуда пьянства была ужасающая. Пили много и жадно — больше 8 литров спирта на душу населения. А это — критическая отметка, за которой наступает изменение генофонда нации». Тогда создали сеть фельдшерских пунктов на промпредприятиях области и проблемных пациентов убеждали обратиться к наркологу. Некоторым народным судом рекомендовали недобровольное лечение. «Можно это расценивать как ущемление прав человека, — говорит врач. — Но хотя бы действовали. А сейчас все права — у пьющего. Только у его домочадцев прав нет! Что на сегодня мы можем предложить Его сиятельству алкоголику: сеть частных медвытрезвителей, гордо именующих себя медицинскими центрами, где выводят из запоя. Но капельница не решает главного — голову не лечит». В первые три года «сухого закона» в стране прибавлялось по полмиллиона детей ежегодно, на 10% уменьшилось количество недоношенных и ослабленных новорожденных. В России изъяли 300 тысяч самогонных аппаратов, и область не исключение. «Но есть аппарат страшнее самогонного. Это чиновничий аппарат, способный довести любую идею до идиотизма! — возмущается Аменицкий. — Многие помнят: закрыли внезапно все магазины, создали искусственный ажиотаж — люди давились в очередях за водкой. Алкоголь продавали по талонам, им расплачивались. Свадьбы превращались в пародию: из чайников разливали спиртное. За кинотеатром «Заря», в парфюмерном магазине, было не протолкнуться: мужики скупали оптом одеколон. Озолотились таксисты, расцвела ночная торговля спиртным». В 1989 году административные меры уже не срабатывали — гласность, перестройка. Испуг прошел. Начался обратный эффект. А в 90-е Ельцин отменил винно-водочную монополию государства и принудительное лечение от алкоголизма. Регион залило паленым спиртным. Население стало стремительно таять. «Если в конце борьбы с пьянством в 90 году в областной наркодиспансер поступало 90-100 человек в год с белыми горячками, то к 1999 году их количество выросло в десять раз, — переживает врач. Пить «помогает» кризис Сейчас калининградцы принимают на грудь в среднем 11,2 листра спирта на человека. Запои у алкоголиков стали более длительными: свыше трех недель, в основном речь идет о жителях села. А причин для пьянства в кризис стало только больше. «Какие возможности для самореализации у жителей? Чем заполнить вакуум? — говорит Аменицкий. — Вот почему наши хоккеисты проиграли канадцам? При Союзе существовало движение «Золотая шайба». Ребятам бесплатно давали форму, заливали катки, занимались сотни тысяч мальчишек. А сейчас, чтобы купить форму пацану, нужны немалые деньги. Массового спорта нет, потому что на него не выделяется денег. Где у нас в селах рабочие места и Дома культуры? Школы позакрывали, ФАПы, а магазин со спиртным — всегда рядом». Наркологическая служба, по мнению врача, все больше «бьет по хвостам». Врачи выдают справки для получения оружия и прав. Но это ли их главная работа? Нарколог перестал быть участковым, а стал врачом приема. В диспансер за помощью обращаются в основном те, у кого нет денег. Человек боится попасть на учет, это чревато проблемами. В последнее время в области пытаются наладить профилактику. В этом году открыли пункт мотивации отказа от алкоголя в городском спецприемнике для административных нарушителей. Раз в неделю туда выезжают психолог и соцработник — уговаривают нарушителей записаться на лечение. В диспансере работает кабинет для подростков, желающих избавиться от алкоголизма. В море водки Аменицкий считает, что нынешняя борьба с пьянством больше похожа на пиар-акцию, чем на системную работу. «Эти акции обычно заканчиваются ничем, — с грустью говорит нарколог. — Что вы слышали, например, о результатах тестирования школьников на предмет употребления алкоголя и наркотиков? Затратили миллионы на полоски, растворы и так далее. А какой эффект? О запрете на продажу после 22 часов вообще говорить смешно. Ну какие проблемы вы видите в том, чтобы достать алкоголь ночью? Вы слышали, чтобы власти боролись с самогонщиками? Мы как плыли, так и плывем по морю водки. Нашу лодку захлестывает волнами, а мы маленьким ковшиком пытаемся вычерпать воду. Так я представляю себе нынешнее состояние профилактики. В диспансере — замечательные врачи, но при нынешних законах они мало что могут». Выход, по мнению врача, один — менять законы, вернуть наркологической службе право на принудительное лечение. И нужно вернуть монополию государства на производство водки. «Тогда мы решим множество проблем. В бюджете появятся средства и на лечение алкоголиков, и на массовый спорт», — считает он.
