После первой командировки во Францию, подполковник Владимир Стрельбицкий надолго в Москве не задержался. Через год с небольшим, предложили новую командировку. На этот раз в Бельгию, в аппарат военного атташе, старшим помощником.
Однако с командировкой возникли сложности. Если ГРУ Генштаба рекомендовало своего сотрудника к поездке за рубеж, то Комитет госбезопасности был против. В КГБ вызывал опасение тот факт, что год назад, когда Стрельбицкий приехал в отпуск на Родину, назад французы его не пустили. Попросту не дали визу на въезд во Францию. Активность помощника советского военного атташе доставляла слишком много хлопот местным спецслужбам. И они не хотели видеть его в стране.
На Лубянке рассуждали вполне здраво. Спецслужбы Бельгии прекрасно во всем осведомлены. Французы, несомненно, их проинформировали. Потому ехать Стрельбицкому в Бельгию бесполезно — местные контрразведчики работать не дадут, перекроют кислород напрочь. Да и к тому же опасно, провокации и прочее повышенное внимание. Он теперь вроде, как меченый, устроят какую-нибудь пакость, подставу.
Все это не хуже гэбэшников понимал и сам Владимир Васильевич. Но ехать он хотел. У него были свои резоны. Насчет контрразведчиков, он руководствовался старой русской пословицей: не так страшен черт, как его малюют.
Что же касается гадостей и подстав, от этого не гарантирован никто и нигде. На то она и контрразведка.
Поскольку возник такой спор, решение принималось в ЦК партии, на Старой площади. Там встали на сторону ГРУ и Стрельбицкого.
Мосты и каналы – это не только памятники старины
… Бельгия — страна малая. Всего 30.5 тысячи квадратных километров. Однако географическое положение весьма выгодное. Находится королевство на перекрестке дорог Западной Европы: до Амстердама и Кельна рукой подать — 250 километров, до Парижа и Лондона по 400. Имеет свой выход в Северное море.
Конечно, советскую военную разведку мало волновали крошечные вооруженные силы Бельгии. Но эта страна, несмотря на свои скромные размеры и население, была активным членом блока НАТО.
Когда в 1966 году, когда Франция вышла из военной организации альянса, штаб-квартиру НАТО из Порт-Дофина перевели именно в Бельгию.
Обстановка в стране была крайне сложной. Контрразведка ужесточала режим наблюдения и слежки за советскими представителями.
Здесь за ними следила не одна, а сразу три спецслужбы — бельгийская контрразведка, сотрудники натовских спецслужб, и службы безопасности разных международных организаций, расквартированных в столице…
Бельгийская контрразведка с первых дней взяла Стрельбицкого под плотную опеку. Он, конечно, по приезду взял некоторую паузу, однако надо было с чего-то начинать работу. И начал, казалось бы, с самого безобидного: пошел в королевскую библиотеку, чтобы полистать книги. Среди прочих заказал издание, в котором описывались каналы и мосты Бельгии. Что ж тут предосудительного, если старший помощник военного атташе хочет получше узнать достопримечательности страны, в которой ему предстоит работать. Разумеется, Центр не интересовали каналы Бельгии, как достопримечательности, но, как водные преграды на театре военных действий, вполне.
В тот день старший помощник военного атташе поработал основательно: сделал выписки, зарисовки, чертежи. Ушел домой удовлетворенный.
А когда назавтра он вновь пришел в библиотеку и попросил для работы ту же литературу, ему с улыбкой сообщили, что книги отправлены на реставрацию.
Бельгийская контрразведка оказалась весьма проворной. Она отследила, казалось бы, совершенно безобидный поход Стрельбицкого в библиотеку и оперативно «перекрыла ему кислород». Это, конечно, его не остановило. Задание Центра было выполнено. На это ушло больше времени и сил, но он сделал описание каналов Бельгии. Объездил на машине, обошел пешком, промерил шагами, но описал их. А что дальше?
А дальше — оперативная работа, поиск источников.
«Ты что забыл концлагерь?»
Стрельбицкий вышел на бельгийских ветеранов — коммунистов, прощупал есть ли у них знакомые, родственники, работающие в НАТОвских структурах. Такие нашлись. Один из них — подполковник бельгийской армии проходил службу в штабе НАТО. Во время войны работал против немцев. Его подготовили в своей разведшколе англичане и заслали на территорию Бельгии. Фашисты выследили разведчика, арестовали и бросили в концлагерь.
Владимир Васильевич понимал: подобраться к этому человеку будет не просто. Подполковник помнил, чем он поплатился за свою разведдеятельность в пользу англичан. Нужна была хорошо проработанная, точно выстроенная легенда. И он такую легенду выстроил. Надежную, точную, выверенную. Во всяком случае, так ему казалось. А так ли это на самом деле, могла проверить только жизнь.
Что же за легенду придумал Стрельбицкий? Приближался юбилей Великой Победы. В Советском Союзе якобы, издается книга бывших узников концентрационных лагерей, которые вспоминают о своих товарищах из СССР. И вот он, помощник советского военного атташе, имеет поручение собрать такой материал для книги.
Стрельбицкий тщательно готовился к встрече. Выяснил, что подполковник бывает дома по пятницам, субботам и воскресеньям. В один из субботних дней он и нагрянул к бывшему английскому разведчику. Дверь открыл сам хозяин.
— Помощник военного атташе Советского Союза, — представился Стрельбицкий.
Хозяин явно был не рад такому гостю. Некоторое время он, видимо, раздумывал, как поступить, но захлопнуть дверь перед носом дипломата не решился. Потоптавшись на пороге, пригласил незваного гостя в дом, предложил присесть. Обычно в таких случаях бельгийцы предлагают виски, но хозяин угрюмо молчал, не угощал.
Стрельбицкий решил начать первым.
— Приближается юбилей Победы над фашистской Германией. Для нас это великий праздник. Так вот, я приехал к вам за помощью.
Подполковник удивленно вскинул брови. Владимир Васильевич, словно не заметив удивления хозяина, продолжил:
— Знаю, что вы были в немецких концлагерях. Было бы ценно, если бы вы вспомнили о поведении советских военнопленных в этих концлагерях.
Бельгиец задумчиво откинулся на спинку кресла. Глаза его потеплели.
— Знаете, ваши русские удивительные парни, — улыбнулся он, — им было тяжелее всех. Нам привозили посылки, продукты кое-какие, а вашим — нет. Помню, привезли галеты, пачку дали мне. Я не успел ее съесть, и вдруг команда — всем в душ. Что делать? Думаю, если оставлю — украдут, съедят. Голодно. Решил взять галеты с собой. Сунул под мышку, и пошел в душ. А кто-то, видимо, углядел галеты под мышкой. На мокром полу, в пару, ткнули меня в зад пяткой, а я длинный, худой, упал, растянулся, и галеты из — под мышки улетели.
Подполковник закрыл глаза, покачал головой:
— Я заорал, как резаный. До сих пор вспомню, стыдно становится. Кажется, вот не съем эти галеты — умру. Ну, орал, орал. Вдруг откуда-то из пара выходит парень, тычет мне пачкой в зубы: на, мол, ешь, только не ори.
Оказалось, это русский парень. Не знаю, нашли они эти галеты или отобрали у того, кто толкнул меня, но только вернули пачку. Потом часто вспоминая произошедшее, признался себе, что не смог бы, не нашел бы в себе силы вернуть пачку этих несчастных галет. А они, русские, смогли.
Вспоминая тот случай в концлагере, подполковник превратился из угрюмого, холодного хозяина дома, в подобревшего собеседника. Возможно, в Стрельбицком он вдруг увидел того русского парня, который вернул ему, плачущему и кричащему, пачку галет. Бельгиец встал, и протянул на прощание руку.
— Так и быть, я подумаю и напишу.
Однако от слов до дела оказалась дистанция огромного размера. Прошел месяц, другой, но подполковник ничего не написал. Пришлось навестить его еще раз. Оказалось, он побаивался, вдруг кто-либо узнает об их отношениях.
— Знаете, как мне жена говорит? Ты что забыл концлагерь?
— Речь идет всего лишь о статьи для книги. К тому же мы заплатим хороший гонорар, — уговаривал Стрельбицкий.
И уговорил. Через месяц бельгиец передал статью. А вскоре и «гонорар» подоспел. Помнится, Центр тогда на оплату не поскупился. Решено было подполковнику заплатить сумму большую, чем месячная зарплата помощника военного атташе.
Бельгиец говорил, что для России он напишет бесплатно, но «гонорар» взял. Тогда впервые Григорий намекнул ему на возможность сотрудничества. Подполковник подумал и согласился.
Шаг в неизвестность
Больше в дом бельгийца Стрельбицкий не приезжал. Это было не безопасно. Контрразведку могли заинтересовать частые визиты помощника советского военного атташе в гости к старшему офицеру штаба НАТО. Они встретились в тихом пригороде Брюсселя, в маленьком ресторанчике.
В первый же заход подполковник доставил весьма ценные документы: приказ руководителя тактическим командованием Бельгии на учениях НАТО «Фаллекс», доклад командования центральной группы войск НАТО по учениям «Нюклоджес», а также рекомендации объединенного штаба НАТО в Европе по использованию ракет «Першинг».
Все эти документы были высоко оценены руководством ГРУ, и доложены начальнику Генерального штаба.
Так началась деятельность ценнейшего агента советской военной разведки в НАТО, который был завербован Стрельбицким.
Оперативная деятельность разведчика за рубежом — это всегда шаг в неизвестность. Как не готовься, как не просчитывай, жизнь сложнее и многограннее самых проверенных профессиональных схем. Никто не знает, что там впереди — государственной важности материал, или наручники контрразведки.
Сколько таких шагов сделал Владимир Стрельбицкий. Завербовал он агента, который потом работал под псевдонимом «Лам». Звания был невысокого, всего лишь лейтенант, но служил в натовских структурах. Имел доступ к секретной информации по тыловому обеспечению войск и, в частности, по горюче-смазочным материалам. Благодаря этим документам бельгийская резидентура, а значит и Центр, знали доподлинно, где находятся склады ГСМ противника, каковы запасы горючего на каждом из них.
По материалам, добытых агентом «Ламом», удалось выяснить точные маршруты прокладки бензопроводов по территории стран НАТО. Стрельбицкий собственной рукой нанес на карту бензопровод, идущий из Германии во Францию. Такие сведения давали большие преимущества. В случае войны достаточно было вывести из строя насосную станцию, и снабжение частей горюче-смазочными прекратилось бы.
За столь ценные сведения «Лам» получал от советской военной солидные денежные суммы. Владимир Васильевич неоднократно предостерегал агента, но тот был неосмотрителен, жил не по средствам, делал дорогие покупки. И, конечно же обратил на себя внимание спецслужб.
Стрельбицкий вовремя понял, что «Лам» попался в лапы контрразведки. Что это могло означать для него? Только одно — западню, провал, а следом шум в прессе, высылка из страны. Но наш разведчик не доставил такого удовольствия своим «друзьям» из контрразведки.
