Представители духовенства с самого начала СВО принимают активное участие в жизни многих подразделений на передовой. Это рассказ Daily Storm о, наверное, самом необычном полевом храме — УАЗе и о его настоятеле, священнике из Омской епархии, штатном помощнике командира по работе с верующими военнослужащими
Александре Лемешко.
Вопроса о том, ехать за ленточку или нет, с началом спецоперации у отца Александра не стояло: «У нас был составлен план командировок, кто-то из священников попал туда раньше, я несколько позже. Но выбора ехать или нет, по сути, не было. Мы работаем по линии Министерства обороны, есть план ротаций, по которому мы двигаемся».
Священник признается, что работа на СВО вдохновляет его, а первое, что бросается в глаза в таких местах, — сильная сплоченность и честность бойцов. Экстремальные условия раскрывают в людях те качества, которых раньше они не замечали.
«В мирной жизни мы [священники] более расслаблены. Есть некое привыкание, в том числе и к службе, и к святыне. Хотя казалось бы, мы как священники должны быть более проникнуты. Но мы тоже люди, случаются кризисы. А когда ты оказываешься в полевых условиях, видишь отклик в глазах бойцов — это вдохновляет. В какой-то степени молитва становится более искренней. На солдатах это тоже отражается. Находясь под постоянной угрозой жизни, они сплачиваются, начинают больше друг другу помогать, замечать то, чего не замечали в гражданской жизни. Люди-то те же самые, но более честные», — поделился священнослужитель.
В командировках отец Александр использовал для своей службы самодельный передвижной храм на базе УАЗа. С виду — обычная серая «буханка», но внутри оборудован иконостас. Главным плюсом «церкви 4х4» священник называет мобильность — можно добраться в самые труднодоступные точки передовой.
«В багажнике оборудован престол, иконостас. То есть можно проводить все службы. На машине стоит лебедка, выручает. Потому что КАМаЗы, «Уралы» колею разбивают, и на какой-то другой машине проехать бывает просто невозможно. Самое близкое, куда мы доезжали, это 1,5-2 километра до ЛБС (линия боевого соприкосновения). Опасно, конечно, но по-другому никак. Луганск, допустим, — это тыловая зона. Чем ближе к передку, тем больше риск. Но мы же не в тылу нужны, а там, где горит огонь! На ЛБС, конечно, не ездим, там совсем другая работа ведется», — поделился священник.
Среди плюсов машины отец Александр отмечает простоту. По его словам, он и раньше любил УАЗ, но в командировке лишний раз убедился в универсальности «буханки»: «Опций комфорта, конечно, почти никаких. Но оно и не нужно, все это будет ломаться. А смысл такой машины в простоте починки и надежности эксплуатации. Мне и раньше УАЗ нравился, но там я убедился еще раз, что модернизировать его не нужно. Он прекрасен простотой, починить на коленке можно, залить любой бензин и куда-то доехать».
По словам отца Александра, несмотря на то что на передовой со стороны противника ведется постоянная охота на транспорт, участь оказаться целью для дрона миновала «буханку».
Не дожидаясь передвижного храма в зоне СВО, бойцы и сами сооружают места для молитв. Строят часовни, храмы в блиндажах. Качество таких самостроев поражает, учитывая условия пребывания солдат в не самом спокойном месте.
«Мужиков рукастых много, поэтому если берутся за дело, удивительные вещи получаются! В более-менее тыловых районах сейчас стараются делать блиндажные храмы, реже — наземные часовни. Мы все это по приезде окропляем и служим молебен», — поделился отец Александр.
Кроме церковных построек, бойцы оборудуют футбольные поля, столовые и даже своего рода зоопарк. Священнослужитель считает, что для парней на СВО очень важно ощутить хотя бы иллюзию домашнего уюта, потому и появляются хорошо оборудованные места временного расположения.
«Бойцам на передовой очень важно почувствовать себя людьми после грязи, после труда, приехать и восстановиться. И банька есть, и другие удобства. Можно было бы сделать кое-как, но парни подходят к вопросу обстоятельно. В одном подразделении есть даже свой «зоопарк» с черепахами, совой, зайцами и курами», — поделился священник.
Помимо православных священников к бойцам на СВО приезжают представители других конфессий, а сами солдаты с интересом относятся к священнослужителям: «На самом деле, когда священник приезжает к подразделению, ребята мусульмане и буддисты с интересом на это смотрят. Тем более, что если есть потребность, мы беседы ведем со всеми, вне зависимости от их религии. Бывало и так, что командир — мусульманин, все доброжелательно воспринимают. Мы привозим с собой молитвословы специально для бойцов другой религии. Конечно, приятно видеть, как у человека в такие моменты радостью горят глаза от неожиданности. С нами на той же «буханке» к бойцам приезжают иногда и добровольцы из мусульманского духовенства».
Самыми тяжелыми моментами в командировке для себя отец Александр считает ожидание и переживания бойцов.
«Это же не так, что такси заказал и поехал. Когда-то машина сломалась, где-то согласовать нужно. И вот в такие моменты ожидания не по себе. Вокруг нешуточная война и опасность все же. И второй момент — тяжело, когда не можешь помочь человеку. Бойцы, бывает, приезжают на СВО с неразрешенными проблемами, и вот когда ты словом и беседой не можешь облегчить моральное состояние человека, это тяжело. А бытовые трудности, они, конечно, есть, но не идут ни в какое сравнение с теми проблемами, которые существуют у парней на ЛБС, в окопах, где по колено вода и грязь», — поделился священнослужитель.
По словам председателя синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с ВС и правоохранительными органами митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла, с начала СВО на передовой побывали 707 священников, совершив две тысячи командировок. А ежедневно на передовой находятся более 100 священников.
]]>
