Мой младший брат живёт в родительской квартире в то время, как я снимаю жильё. При этом ему хватило наглости заявить, что половина стоимости его коммунальных услуг должна быть оплачена из моего кармана.
Не слишком ли много он себе позволяет? Не могу сказать, что жизнь у меня простая. Так случилось, что несколько лет назад от болезни друг за другом ушли мать и отец. Мне тогда исполнился 21 год, а брату Толику – 16.
Чтобы его не забрали в детский дом, мне, ещё студентке вуза, пришлось бросить учёбу и быстро устраиваться на работу. О том, сколько всевозможных справок и разрешений нужно было достать, чтобы Толя остался со мной, даже вспоминать не хочу.
При этом у нас были родственники: дяди и тёти по папиной и маминой линии. Однако они только вздыхали («Ох, вы – бедненькие сиротки») и давали непрошенные советы.
Никто ни разу не пришёл и не предложил денег или, хотя бы, продуктов. Мне всё пришлось тянуть на себе. Толя отказывался даже вымыть после себя посуду и застелить постель.
А на все мои замечания отвечал: «Ты мне не мать, и никогда ею не станешь! Лучше бы ты умерла, а не родители!». Я пыталась не обижаться на него, так как тяжёлый подростковый период у Толи совпал с потерей самых близких людей.
Это теперь я понимаю, что слишком многое спускала с рук и была несправедлива по отношению к самой себе. Школу младший брат окончил со скрипом. Учителя ставили ему тройки, закрывая глаза на многочисленные прогулы.
Они также жалели «бедного мальчика». Вот только меня пожалеть было некому. Помимо того, что я целыми днями работала, я постоянно выслушивала от Толика всевозможные упрёки.
Дошло до того, что брат однажды заявил мне: «Лучше бы ты меня в детский дом отдала, а не доставала своими претензиями. Я тебя ненавижу!». Конечно, слушать подобные речи мне было неприятно.
Выходит, брат не оценил того, что я для него сделала. Отношения с Толиком наладились, когда он уехал в другой город поступать в техникум. Он приезжал домой только на каникулы, и в квартире царили тишина и идиллия.
Но на четвёртом курсе брат вдруг решил, что учёба ему больше не интересна. Ему разонравилась выбранная профессия, и он вернулся в родительский дом. Снова начались ругань и скандалы.
А тут ещё Толик влюбился и задумался о женитьбе. Я, к тому моменту, устроилась на новую работу. Правда, офис находился далеко от нашей квартиры. Поэтому, ввиду сложившихся обстоятельств, я решила оставить жильё брату, а сама сняла комнату рядом с работой.
Отношения снова стали налаживаться. Толик рассказал, что его девушка беременна, и он твёрдо решил на ней жениться. Я порадовалась за них, хотя и считала такое поведение безрассудным.
Пару месяцев назад идиллия в наших с братом отношениях закончилась. Толик позвонил мне и сказал, что я должна оплачивать половину коммунальных услуг в родительской квартире.
«Ты же собственник, так что, будь добра, скидывайся на капитальный ремонт и жилищный фонд», — сообщил мне младший брат. «А ты будешь скидываться на коммуналку в моей съёмной комнате?», – спросила я.
«Нет, конечно, я ведь там не живу», — тут же ответил Толя. «Тогда, с какого перепугу я должна платить за квартиру, в которой не живу? – взревела я. – Ты не офигел, случайно?!
Может, ты тогда пойдёшь снимать жильё, а я останусь в родительской квартире?». «Ты палку-то не перегибай. У меня жена, и ребёнок скоро родится. Куда мне с ними, по-твоему, идти, на улицу?», – сменил тон брат.
«Ну, тебя же мало волнует, как я живу и за какой счёт», — сказала я. Мы ещё долго препирались. Но, чем дальше я слушала Толика, тем больше понимала, что его наглость не имеет границ.
В конце концов, я решила, что выставлю свою половину квартиры на продажу. Об этом я сообщила брату. Его ответ стал для меня неожиданностью: «Ты не посмеешь продать квартиру! Она – память о наших родителях!».
«Не поздно ли ты об этом вспомнил, дорогой? Больше я нянчиться с тобой не буду. У меня есть три варианта развития событий. Первый и самый оптимальный – давай продадим квартиру, а деньги поделим пополам.
Второй — ты выплачиваешь мне стоимость моей доли и живёшь себе спокойно в своей квартире. И третий – я продам свою долю первому встречному, а ты потом сам разбирайся с алкоголиками, цыганским табором или бригадой узбекских строителей на своей территории», — заявила я.
Однако все три варианта брата не устроили. Я дала ему на раздумья три месяца. После этого я выставляю часть квартиры на продажу. Слишком часто я шла Толику на уступки. Пришло время подумать и о себе.
