Двадцать лет назад в школе Беслана оказались в заложниках более тысячи человек, большинство — дети. Почти трое суток они провели в заминированном спортзале без воды и пищи. Чудом выжили. В скорбном списке погибших 334 фамилии, среди них 186 — дети. Спасенных и пострадавших — более 800. Как сегодня живут те, кто пережил теракт? Кем стали ученики? "Российская газета" — Неделя встретилась с повзрослевшими за это время бывшими заложниками.
Алан Гаппоев, 27 лет:
— Тогда это было мое первое 1 сентября в жизни. В спортзале мы оказались вместе с мамой Наидой и старшим братом Сосланом. В первые минуты казалось, может, розыгрыш какой-то. Но скоро стало понятно, что это не так. Мама меня все время успокаивала, и мне рядом с ней почти не было страшно. Когда раздались взрывы, я даже не понял, что произошло. Кругом крики, дым. Поднялся, как-то оказался у окна, потом какой-то мужчина меня взял на руки и передал дальше. У меня ранение было в живот, ноги сильно посекло, но в тот самый момент я этого не чувствовал. А потом в машине снял носок, увидел кровь и потерял сознание. В больнице я узнал, что мама погибла… Говорят, накрыла нас с братом собой. Спасла. Ей был 41 год. Брат почти не пострадал.
Я закончил юридический факультет, но по специальности не работаю. Мы с Сосланом активно занимаемся спортом, укрепляем здоровье. Он профессиональный тренер. Конечно, я часто вспоминаю маму. В школе бываю редко, хоть и живу от нее в двух шагах.
Заурбек Козырев, 30 лет:
— Я безумно счастлив, что после теракта попал в руки великого кардиохирурга Лео Антоновича Бокерии. Это не только спасло мне жизнь, но и полностью определило судьбу и выбор профессии. С детства я мечтал быть полицейским, у меня папа работал в правоохранительных органах. Но все изменил захват заложников. Когда очнулся в больнице, обрадовался — вроде ничего серьезного, только грудь заклеена белой марлей. Но оказалось, осколок металла попал мне в сердце. Входное отверстие было, выходного — нет. Меня оперировали в Москве, в Центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. Операция была очень сложной и длилась семь часов. Увидев, как Лео Бокерия помогает людям, я решил стать, как и он, кардиохирургом. Мой спаситель меня поддержал. Я поступил в медицинскую академию во Владикавказе, а ординатуру проходил уже в Москве, имея возможность ассистировать профессору. Непередаваемое чувство учиться у мэтра, которому признателен жизнью. Сейчас я живу и работаю в Архангельской области в стационаре, сам провожу высокотехнологичные операции. Но очень хочу вернуться в Москву, чтобы и дальше совершенствоваться в профессии. А осколок из моего сердца стал музейным экспонатом.
Заурбек Козырев стал учеником своего спасителя кардиохирурга Лео Бокерии. Фото: Из архива Заурбека Козырева
Казбек Цаллоев (32 года) и Камболат Баев (29 лет):
Сегодня это врачи-реаниматологи. Познакомились и подружились уже после теракта в школе Беслана, где оба находились в заложниках. Оба после случившегося определились с профессией- решили спасать людей. Камболат пошел по стопам бабушки, которая всю жизнь проработала в больнице. В семье Казбека медиков не было, но появилось невероятное уважение к спасшим его докторам. Ценность и хрупкость человеческой жизни они осознали очень рано, в одночасье став взрослыми.
Оба вспоминают, как в заминированном спортзале, куда загнали заложников, было страшно, невыносимо душно и очень хотелось пить.
Камболату Баеву было 9 лет в 2004 году, сейчас он спасает бойцов СВО и воспитывает маленькую дочку. Фото: Елена Мелихова
— Я — врач-реаниматолог, работаю в Москве, в Главном военном клиническом госпитале имени Н.Н. Бурденко. Именно туда в самых тяжелых случаях доставляют сегодня тех, кто стоит на страже нашего Отечества, участников СВО, — говорит доктор Баев. — Сегодня я не только занимаюсь любимым делом, но и получил новый статус — "отец", в этом году у меня родилась дочка.
Его коллега и земляк Казбек Цаллоев трудится в столичной городской клинической больнице имени В.В. Вересаева, также реаниматологом. В пандемию оба работали в ковидном госпитале Владикавказа. А когда случился теракт в "Крокусе", оба были тотчас готовы прийти на помощь пострадавшим. Кто, как не они, мог понять чувства людей, раненных террористами в концертном зале, и найти самые верные слова, способные уменьшить боль?
Казбек Цаллоев сразу после теракта твердо решил стать врачом, как и четверо его одноклассников. Фото: Елена Мелихова
Кстати, именно профессию врача выбрали многие бывшие заложники. Из 23 учеников 4"Б" класса, в котором учился в 2004-м Казбек, в теракте погибли шесть ребят. Пятеро из выживших стали медиками: Алан Кулов, Айтег Гаджинов, Алина Джимиева, Зелим Дзуев и Казбек Цаллоев. И это только один класс!
Мадина Токаева, 35 лет:
— 1 сентября 2004 года я шла в 10-й класс. Конечно, помню о тех ужасах, что довелось пережить. Я потеряла друзей, учителей… К счастью, мама моя уцелела — она учительница, но в тот день должна была прийти позже в школу. Сама я лишь чудом выжила: спасибо Богу и врачам! У меня была прострелена нога, осколок попал в голову. Меня спасли в Ростове-на-Дону. Там, в детской областной больнице, я провела почти четыре месяца.
Мадина Токаева — счастливая многодетная мама. Фото: Елена Мелихова
Я по-прежнему живу в Беслане и с болью вспоминаю случившееся. Сейчас я уже трижды мама. Знакомьтесь, мои сыновья: Георгию почти 11 лет, Артуру почти девять, дочери Диане пять месяцев. Я закончила юридический факультет, работаю по специальности. И делаю все, чтобы у моих детей было счастливое детство. Жизнь продолжается!
