Заместитель командира отряда казачьей бригады "Дон" Геннадий Бадерный с позывным Яга в зоне военной спецоперации уже второй год. В задачи его подразделения входит защита Кинбурнской косы от высадки украинского десанта. До начала СВО Геннадий был управляющим филиала одного из крупных российских банков. Затем под Саратовом начал восстанавливать одну из заброшенных деревень, чтобы сделать из нее образцово-показательный казачий поселок. В казачью бригаду "Дон" пришел добровольцем, что называется, по зову сердца.
Геннадий служил срочку в элитном подразделении Воздушно-десантных войск. Затем, уже офицером, воевал в Чечне. О боевых действиях он знает не понаслышке. Но признается, что участие в специальной военной операции сильно отличается от всего того, чему учился в армии и проходил на практике во время чеченской кампании. Своя специфика и в боевых действиях на Кинбурнской косе.
Рассказывает, что самое сложное на косе — постоянно находиться под пристальным наблюдением противника. Ширина косы не больше 10 километров, а до ближайших передовых позиций врага около 2,5 километра. ВСУ постоянно наблюдают за позициями российских подразделений при помощи дронов и мощных тепловизоров.
День и ночь под прицелом противника
"Сама коса вся просматривается и простреливается, там очень непросто организовать позиции, укрепления и места дислокации подразделений. Малейшее движение с нашей стороны — и по нам сразу открывают огонь. Приходится придумывать какие-то ухищрения, сменять дислокацию, минимально перемещаться, или перемещаться в определенное время суток, при определенной погоде, для того чтобы минимизировать возможность противника вычислить наше местонахождение", — рассказывает Геннадий.
Находиться 24 часа в сутки под прицелом очень непросто. Сначала присутствует страх и паника, но потом организм привыкает к этим условиям. Перестраивается в боевой режим.
"Ты уже в каком-то определенном состоянии постоянно находишься, у тебя по-другому начинает работать зрение, слух, органы обоняния и осязания. То есть ты все, что вокруг тебя происходит, начинаешь оценивать по-другому. Если подлетает дрон, допустим, ты его слышишь и вычисляешь задолго до того, как он подлетит. Ты уже на автомате прыгаешь в укрытие, занимаешь позицию и наблюдаешь", — объясняет Геннадий.
Наблюдение за противником, выдача координат артиллерии, в случае обнаружения активности с той стороны, уничтожение дронов — основные задачи подразделения, которым командует Геннадий.
"Было время, когда мы не знали, как работать с дронами. Страх присутствовал. В то время просто прятались. Сегодня мы понимаем, что дроны противника можно сбивать. Некоторое время назад мы за один заход сбили 5 штук. Просто из автоматов. Сбивали и дроны-камикадзе, и дроны, которые сбрасывают взрывчатку", — говорит замкомбата.
Сбивать дроны из автомата, конечно, очень непросто. Нужно учитывать расстояние до цели, высоту, на которой летит дрон. По рассказам военных, проще уничтожить дрон-камикадзе, который тебя атакует. Он в любом случае к тебе приближается, и все зависит от твоей сноровки и точности выстрела. Сложнее попасть в дрон, который скидывает взрывчатку. Тут нужно смотреть, на какое расстояние он опускается. Если снижается для сброса до 50 метров, то из автомата его уже можно достать. Яга считет, что его отряд уже наловчился. На их счету больше 20 сбитых дронов противника.
Иностранные наемники подразделения на Кинбурнской косе постоянно наблюдают за противником. Разведка ведется и днем и ночью. Появляются интересные перехваты, которые показывают, кто пытается обстреливать наши позиции и ведет войну дронов.
"Мы знаем, кто напротив нас стоит. У нас достаточно оборудования различного и средств наблюдения. Хватает там иностранных наемников, слышим по перехватам польскую речь, английскую, другие иностранные языки. Если там идет концентрация боевых подразделений, то мы тоже мобилизуемся в ожидании высадки противника. Разведка работает достаточно эффективно", — говорит Геннадий.
Местом сосредоточения иностанных разведчиков является остров Первомайский. Он находится всего в 2,5 километра от косы. В хорошую погоду наблюдать за ним можно в бинокль или в прицел дальнобойной снайперской винтовки.
ВСУ несколько раз пытались высадить на остров морской десант.
"В конце прошлого года наши бойцы потопили две баржи с десантом. Одна из них была уничтожена на расстоянии при помощи артиллерии. Вторая под прикрытием тумана сумела пристать к берегу. Но ничего у них не вышло. Сбросили десант в море. Победа осталась за нами", — рассказал атаман.
Мина в кабине
Помимо дронов противник использует против казаков на косе дальнобойную артиллерию и минометы. Стреляют из тяжелых минометов, гаубиц, в том числе американских орудий М-777.
Наша разведка отслеживает, откуда идут выстрелы, и открывается ответный огонь. Такая контрбатарейная борьба проходит ежедневно. Использует противник и тяжелые дроны, которые могут нести несколько мин и разбрасывать их вдоль дороги.
Вспышка, грохот. Дверь влетела вовнутрь машины. Лицо посекли осколки от мины, осколки стекла. Смотреть на меня тогда было страшно
"У меня несколько ранений. Один раз ногу осколком задело. Не хотел с позиции уходить, но командир настоял на том, чтобы я съездил в медпункт. Выяснилось, что там очень неприятный осколок торчит. И если его не удалить, могут быть последствия. Поэтому пришлось дальше ехать уже в госпиталь, удалять его и лечиться. Но тем не менее я там недолго находился. На четвертый день после того, как мне сделали операцию, я оттуда уже, под честное слово доктору, что буду лечиться, уехал в свое подразделение. Второй раз получил ожог, когда тушил фосфорные снаряды, которыми обстреливались наши позиции", — вспоминает Геннадий.
Свое последнее ранение он запомнил очень хорошо. Ночью он вывозил раненого. Вроде проскочил самый опасный участок. Но противник дистанционно заминировал дорогу как раз при помощи беспилотника Баба-Яга. Магнитная мина прилетела прямо в дверь автомобиля.
"Вспышка, грохот. Дверь влетела внутрь машины. Лицо посекли осколки от мины, осколки стекла. Смотреть на меня тогда было страшно. Но по факту, мне очень сильно повезло. Ударная волна и основная часть осколков прошли мимо меня. Потом мы машину изучали, она была вся как решето. Господь отвел", — вспоминает замкомбата.
Крест атамана
Геннадий — региональный атаман саратовского отделения Союза казаков-воинов России и Зарубежья. То есть минимум сто казаков находятся в его подчинении. И все они сейчас на Кинбурнской косе.
Он говорит, что вести за собой людей, подвергать их жизни риску — очень непростая задача.
"Командовать — это в первую очередь брать на себя ответственность. Я казачий атаман, а у атамана в жизни есть только одно право: вступить в бой первым, показать, как нужно бить противника. Все остальное это обязанности — одеть, накормить, расквартировать. В общем, обеспечить быт. Я занимаюсь этим для того, чтобы те казаки, которые со мной пришли сюда, вернулись в свои семьи. Я знаю всех ребят, которые сейчас воюют со мной. Я знаю их семьи, их детей. У меня ответственность еще и перед этими семьями, потому что мне потом всю жизнь придется с этим жить, не дай бог что-то случится. Нести этот крест", — говорит Геннадий.
Яга сам вникает во все тонкости военного дела, затем досконально все объясняет своим бойцам. Организовывает боевую работу так, чтобы люди, находящиеся в подразделении, понимали друг друга с полуслова.
"У нас фраза "своих не бросаем" в крови. Это не красивое словцо какое-то. Если мы все вместе зашли, то и выходим вместе. Не дай бог, если есть раненые или погибшие, вытаскиваем всех. Никого не оставляем. Это наше правило", — объясняет Геннадий.
Отправился воевать в подразделение отца и сын Геннадия. Сейчас у него закончился контракт и он уехал домой. Но через месяц-два он снова вернется в сотню, к своему отцу.
