М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов 5 минут в Москве. Всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: С вами программа «Выход в город». С вами программа «Выход в город». Выпуск подготовлен совместно с программой мэра Москвы «Мой район», программой, цель которой сделать комфортной и благоустроенной жизнь во всех районах нашего огромного города и для всех горожан. Сегодня мы говорим о новой программе для гидов, которую организует Музей Москвы. Называется эта программа «Москва промышленная». С чем связан интерес к промышленному наследию столицы, об этом нам расскажет наш сегодняшний гость Инна Крылова, историк, культуролог, специалист по промышленному наследию и старший научный сотрудник Музея Москвы. Инна, здравствуйте. И.КРЫЛОВА: Добрый день. А.СОЛОВЬЁВА: Добрый день. Очень приятно вас слышать и видеть в нашей студии. Я напомню наши координаты. СМС-портал +7-925-8888-94-8, Telegram для сообщений govoritmsk_bot и наш Telegram-канал со всеми последними новостями radiogovoritmsk. Инна, скажите, пожалуйста, ваш новый курс для гидов, это прям вот новый, совсем свежий? И.КРЫЛОВА: Да. А.СОЛОВЬЁВА: Называется «Москва промышленная». Почему понадобилось готовить экскурсоводов конкретно по этой теме? И насколько сейчас велик интерес у москвичей, и не только у москвичей, у тех, кто приезжает в наш город, к промышленной именно истории Москвы? И.КРЫЛОВА: Это очень классная тенденция, и мне очень нравится заниматься этой темой последние восемь лет, даже девять. И наблюдать процесс раскачивания этой темы до популярной, до модной даже в каком-то смысле. Настолько модной, что музейщики приглашают иногда даже читать лекции, как сделать индустриальное наследие модным, интересным и доступным. И надо сказать, что наш город как раз в этом в тренде, и он делает промышленное наследие доступным, и не только промышленное наследие, но и промышленность действующую. Вы знаете, что город развивает проект «Моспром», например, с доступом на действующие предприятия. И уже созрел такой достаточно большой пул той интересующейся публики, которая не просто ходит на экскурсии от раза к разу, а выбирает тему созидания, энергии, динамики как самую, пожалуй, интересную. Нельзя сказать, что каким-то образом уменьшается интерес к теме усадеб, храмового строительства, городской планировки, нет. Но сейчас очень актуально звучит тема созидания. Тема предпринимательства и тема финансовых каких-то схем прошлого, всей той базы, на чём наша история строилась, не только в промышленный, но и допромышленный период. И конечно, мы в рамках нашего основного курса, который уже на протяжении двух лет в Музее Москвы существует, он называется «Москва гид», мы готовим профессионалов, выдавая им торжественно через каждые четыре месяца диплом о дополнительном образовании в Петровском дворце. А.СОЛОВЬЁВА: Красиво как! И.КРЫЛОВА: Да, у нас красивая процедура. А.СОЛОВЬЁВА: А любой может прийти? И.КРЫЛОВА: Да, может прийти любой, с высшим образованием, вы можете выучиться у нас, очень крутой интенсив, три раза в неделю очно. Потом ещё мастерские. Я веду как раз мастерскую по промышленному наследию. И выпускники потом сдают свои экзамены, свою авторскую экскурсию, плюс ещё куча прогонов. То есть это прям театральная, историческая история. М.АЛЕКСАНДРОВА: Можно сказать, что за четыре месяца можно получить новую профессию, да? И.КРЫЛОВА: Именно так. Диплом даёт возможность водить потом, люди получают аттестацию в департаменте туризма Москвы и имеют право водить по улицам. Так вот, отвечая на ваш вопрос, что такое за курс. Это была маленькая преамбула. Что такое новый курс «Москва промышленная». Мы уже подготовили такое количество влюблённых в истпром, как мы её называем так по-модному, публику экскурсионную, что фактически за два дня были раскуплены все билеты на этот спецкурс. И сейчас точно такой же интенсив, несколько раз в неделю плюс в субботу я буду показывать для студентов большой кластер, который сформировался вокруг «Тульской», это Даниловская мануфактура, Даниловская слобода. Около пяти различных исторических предприятий я буду показывать, в том числе говорить будем на тему ревитализации. Это мы ещё с вами обсудим. А в целом я хочу представить наш курс как нашу небольшую победу, потому что действительно, как я начинала говорить, мы раскачали эту тему настолько, что люди хотят вдумчиво, глубоко знать все аспекты промышленной истории. Буквально персонально по всем отраслям производств, по всем благотворительным, социальным проектам, по всей инфраструктурной застройке. Потому что всё, что касается исторической промышленной темы, это не только фабрики и заводы, это ещё рабочие городки, клубы, это детские сады, первые кинотеатры и театры рабочие, это не только советский период, но и дореволюционный. Это дико интересно с точки зрения архитектуры, потому что это лучшие архитекторы. Я думаю, что красоту этой темы мы возвели уже на такой серьёзный уровень, что такая популярность. М.АЛЕКСАНДРОВА: А какие объекты станут ядром экскурсий «Москва промышленная»? Вы начали о них уже говорить, а именно по пунктам? И.КРЫЛОВА: Мы выбрали немного, потому что в месячный курс, этот спецкурс, такой образовательный интенсив, там для опытных экскурсоводов мы сейчас дополнили тем, что не вошло в основной курс. Мы дополнили несколькими объектами на Пресне, на Шаболовке, на «Тульской». Это район «Электрозаводской», ещё несколько кластеров в районе Сыромятников, это то, что касается практики. Но самое ценное — это тот лекционный курс, который мы собрали из лучших специалистов по этой теме, причём очень высокого уровня. У нас замдиректора научных институтов Академии наук. У нас замдиректора Института экономики Академии наук, ведущий специалист Института истории Академии наук и так далее. То есть это академисты, которые дают такие уникальные сведения, которые мы, конечно же, в рамках основного курса не можем дать в силу просто нехватки времени. А.СОЛОВЬЁВА: Это всё действующие предприятия? Или интерес у людей в основном к памятникам промышленной архитектуры? И.КРЫЛОВА: Наш курс поставлен именно на изучение памятников прежде всего и возрождение такого серьёзного интереса и к транспортной истории, это не только наши вокзалы прекрасные, вся история общественного городского транспорта. А.СОЛОВЬЁВА: Вокзалы тоже входят в этот курс? И.КРЫЛОВА: Мы в принципе уделяем внимание, в том числе, и транспортной истории. Она у нас наземная, подземная, общегородская, то есть так называемые внутренние железные дороги, внешние железные дороги. Всё, что интересно с точки зрения памятников, показа, рассказа и изучения дополнительного, мы попытались сформировать как раз в этот спецкурс, чтобы людей ещё замотивировать дополнительно и дать уникальную информацию, которую они, проверенную, академическим способом добытую информацию, смогли бы излагать. А.СОЛОВЬЁВА: Если честно, я так заинтересовалась, что хочу попроситься по блату пойти поучиться к вам. И.КРЫЛОВА: А мы будем делать дополнительный набор в следующем году. А.СОЛОВЬЁВА: О, хорошо. Это уже скоро, в следующем году. М.АЛЕКСАНДРОВА: А как вы считаете, чем интересно промышленное наследие и какое промышленное наследие, может быть, не представляет интереса? И.КРЫЛОВА: Да всё представляет интерес абсолютно. И с технологической точки зрения, и с точки зрения материального, нематериального наследия, то есть это и память тех, кто организовывает эти замечательные предприятия, и воспоминания рабочих, и сами корпуса, которые сейчас новую функцию приобретают. И много-много всего остального. Эта вся тема неисчерпаема, во-первых, во-вторых, очень многогранна, и каждый найдёт свою какую-то близкую ему тему. Поэтому всё представляет интерес. А.СОЛОВЬЁВА: А привлекались к промышленному строительству в Москве известные архитекторы, какие-то громкие имена и кто это? И.КРЫЛОВА: Конечно. У нас, как вы помните, если даже самые знаменитые за границей взять имена, то это Шухов, Мельников, это же тоже, гаражная система, те гаражи, которые мы с вами знаем, Бахметьевский гараж, который сейчас музейную функцию выполняет. Гараж, который сейчас тоже станет музеем московского транспорта, тоже мельниковский шедевр. У нас значительное количество инженерных прекрасных исторических памятников Владимира Григорьевича Шухова сохранилось. Неслучайно ему памятник в центре Москвы стоит, в совокупность всех его выдающихся заслуг изобретательских. И очень много имён, которые москвичи знают, но забывают иногда. Это, например, Роман Иванович Клейн, который построил и Пушкинский музей, Бородинский мост, ЦУМ. Он прежде всего был строителем промышленного комплекса, тот же самый Трёхгорный пивоваренный завод, заводы Гюбнера и так далее. Клейн, Шехтель имел отношение к нескольким постройкам, замечательный архитектор Александр Михайлович Калмыков является тоже выдающимся создателем и узнаваемых корпусов Эйнема, который «Красный Октябрь», и Голутвинская мануфактура, и ещё много-много всего. Так навскидку можно архитекторов 10-15 точно высокого полёта назвать, и это только дореволюционных и раннесоветских. Ещё очень много мастеров модернизма уже приложили свои усилия к позднесоветской застройке промышленной, очень эффектной. М.АЛЕКСАНДРОВА: А какие действующие предприятия столицы старейшие? И.КРЫЛОВА: Из действующих я бы назвала одним из самых таких древних, например, «Москабель». Это предприятие, которые возникает на рубеже XIX-XX веков, это 2-я Кабельная улица, по-прежнему действующее предприятие. Оно работает на своём месте. Был такой купец и предприниматель Подобедов, из Санкт-Петербурга общество, организовал здесь предприятие. Ещё можно условно назвать три действующих предприятия, но вынесенные за пределы Москвы. Это завод «Электропровод», который занимал когда-то корпуса фабрики Станиславского. Это сейчас эффектный очень комплекс ревитализации на улице Станиславского, сейчас это бизнес-центр с театром Женовача, вы наверняка знаете. Эффектные очень корпуса. Когда-то это был кабельный завод, который принадлежал как раз Константину Сергеевичу, он был там управляющим директором, фамилия его Алексеев, мы знаем, купец московский с псевдонимом Станиславский. Это предприятие по-прежнему работает в Подмосковье. Точно так же, как по-прежнему работает Трёхгорная мануфактура, но только уже не в Москве и не в Подмосковье, и так же как работает, например, исторический завод «Кристалл» водочный. Он работает в Подмосковье, и в удобное время, в тёплый сезон мы показываем завод «Кристалл» своим студентам и всем заинтересованным москвичам как очень красивый комплекс. А.СОЛОВЬЁВА: А Электрозавод работает? И.КРЫЛОВА: Хороший пример. Половина из этих корпусов работает. Но это достаточно новые корпуса, построенные в советский период. А вот эти великолепное здание, похожее на замок, архитектора Евланова, это всё-таки сейчас под различные креативные студии приспосабливается. Скажем так, это объект переходного типа. Мы знаем, что вся эта большая территория ожидает своего часа, ожидает крупного инвестора. А.СОЛОВЬЁВА: Там уже есть проект. И.КРЫЛОВА: Есть проект, совершенно верно. Мало того, Музей Москвы достаточно активно заранее готовил историческую часть для будущего музея, собирая материальные и нематериальные свидетельства о его славном прошлом. И мы постоянно видим там экскурсионные группы, и от Музея Москвы, и от других проектов. Очень большой интерес, и не только к зданию, но и к этой потрясающей истории раннего советского периода с немецкими специалистами, в 20-30-е годы, может быть, вы слышали, такой проект есть классный, который в лонг-лист «Золотой маски» вошёл в своё время, назывался «Красный вольфрам». Сейчас иммерсивный спектакль, фактически экскурсия иммерсивная, когда вы погружаетесь в историю района Хапиловки, входите на территорию Электрозавода, и фактически вы играете роль реальных персонажей, как будто вы там работали, и в 30-е годы, часть из вас немецкие специалисты, часть советские специалисты, будут звучат фамилии Булганин, Солженицын… А.СОЛОВЬЁВА: Как раз такая индустриализация, разгар. И.КРЫЛОВА: Да, разгар. С одной стороны, это и подъём, и мотивация, с другой стороны, очень печальные страницы, связанные с репрессиями уже 30-х годов. А.СОЛОВЬЁВА: Инна, а как менялся промышленный профиль Москвы? Когда традиционная для города текстильная промышленность дополнялась предприятиями другого профиля. Какие это были предприятия: тяжёлая промышленность, металлургия, металлообработка, машиностроение или что-то ещё? И.КРЫЛОВА: Если позволите, немножечко издалека начну. Москва — это очень серьёзный текстильный центр всегда был Более трети его производства до революции это текстильные предприятия — шерстяная, шёлковая, льняная и прежде всего хлопчатобумажная. А.СОЛОВЬЁВА: Это Красная Пресня, да? И.КРЫЛОВА: Не только. Начиналось это всё с 80-х годов XVII века. То есть ещё при Петре I крупные мануфактуры государственные на Яузе были сформированы. Потом уже это парусное производство переводилось в Воронеж, где у нас наш флот зарождался. А здесь на Яузе начал строиться, как бы мы сейчас сказали, промышленный кластер. Который объединяет деревообрабатывающую промышленность, текстильную, фурнитурную, канатную и так далее. Это всё для того, чтобы новая столица на севере — Санкт-Петербург, формировалась как крупный порт международного значения, конечно, делалось в Москве. То есть мы главная база государственная для того, чтобы Пётр мог все свои реформы претворять в жизнь. Обмундировать весь свой чиновничий аппарат, все военные отреформированные структуры. Это всё делалось в Москве. И соответственно, эта традиция продолжилась до второй половины XX века: Москва — крупный текстильный центр. Помимо этого, несмотря на преимущество Уральского региона, Санкт-Петербурга уже XIX века, в Москве было достаточно много металлургических и металлообрабатывающих заводов и заводиков. Заводищ, где много тысяч работает рабочих и специалистов. «Серп и Молот» мы с вами знаем, например, завод «Компрессор», где там Бромлеи, Смиты, огромное количество крупных предприятий, которые стали потом в советское время форвардами промышленности, «Красный пролетарий», «Серп и Молот» и так далее. Это всё построено было в Москве до революции. Возвращаясь к вашему вопросу, советский период уже актуальные отрасли не только пищевой промышленности, но и обрабатывающей и химической тоже в Москве созревали, строились. Очень много было в советский период добавлено авиа-, автостроения, наконец автогиганты появились наши замечательные. АМО ЗИЛ уже стало ЗИЛом, уже у нас три будет автогиганта, у нас будет очень много моторов всевозможных, вплоть до реактивных двигателей, всякие «Салюты», «Союзы», то есть объединения, которые изначально с 30-х годов формировались для работы, опять-таки, у нас «МиГи», у нас все конструкторские бюро, авиационные, имели свои производства научно-промышленные. У нас целые районы формировались вокруг тех или иных отраслей вот этих новых технологий, это очень круто. Они формировали и застройку, они формировали и улично-дорожную сетку, какие-то такие генеральные изменения в структуре города. Конечно, Москва уже советская в середине века и в конце века — это научно-технологический центр, очень крутой, настолько большой, что надо было его немножечко разгружать — Жуковский и так далее, наукограды, которые покрыли Подмосковье ближайшее обязательно, чтобы в комфортных условиях… М.АЛЕКСАНДРОВА: Королёв, да? И.КРЫЛОВА: Королёв как база, у нас с вами «Роскосмос», мы знаем, там сидит, НПО «Энергия». И мы знаем, что ещё всевозможные Пущино, Зеленоград, эти все наукограды, которые вокруг Москвы, это комфортные условия, Черноголовка, для тех, кто работал на освоение космоса, неба и прочих интересных сфер, как, не знаю, атомный ледокол, всё в Москве делалось. М.АЛЕКСАНДРОВА: А с какими районами города были связаны крупнейшие предприятия XVIII-XIX-XX веков, если точечно? И.КРЫЛОВА: Некоторые районы, особенно восток Москвы, были подлинными такими рабочими не окраинами, а именно центрами. Как вы думаете, сколько работало в конце 1920-х – начале 1930-х годов только на «Электрозаводе» людей? А.СОЛОВЬЁВА: Он же такой большой. Много там работало. М.АЛЕКСАНДРОВА: В тысячах человек? И.КРЫЛОВА: В тысячах. М.АЛЕКСАНДРОВА: Тысяч 15-17. И.КРЫЛОВА: 23. А.СОЛОВЬЁВА: Ух ты! И.КРЫЛОВА: Понимаете, это в городе. Это только один фрагмент из промышленной застройки Яузы. Рядом шёлковый комбинат Щербакова, рядом ещё огромное количество предприятий в Сокольниках, и транспортных, как СВАРЗ, например. Если только вспомнить кластер сейчас, «Винзавод», ARTPLAY, «Плутон», что там ещё у нас, «Арма». Модный кластер, там хипстеры отлично сейчас чувствуют. А.СОЛОВЬЁВА: И не только они. И.КРЫЛОВА: Совершенно верно. Но, представьте себе, на каждом из этих предприятий сотни рабочих, а то и тысячи. Это всё вдоль Яузы. А.СОЛОВЬЁВА: Рабочий класс, пролетарии, это же основа советского государства. И.КРЫЛОВА: Совершенно верно. И какие-то предприятия до революции больше процветали в силу их функций, какие-то развиваются в советский период серьёзнее. Так вот эти многотысячный пролетарский пояс такой вдоль Яузы, восток, сформировал как раз особенности инфраструктуры на востоке. Такого количества трамвайных парков, например, в начале XX века не было нигде, как от площади Трёх Вокзалов и дальше, Ново-Сокольнический, Старо-Сокольнический парк, Рогожский, это военный парк, и так далее. Это была такая испещрённая паутиной система железных, трамвайных дорог внутренних. Эта вся тема прекрасная развивалась как один кластер на востоке. Мы знаем с вами Пресню, славную своими революционными традициями, но эти замечательные традиции 1905 года, 1917 года, это далеко не та история, которой Пресня, по большому счёту, гордится. А гордится она своими предприятиями. Не только Прохоровской Трёхгорной мануфактурой, не только Сахарным даниловским заводом, не только заводом лакокрасочным, который создавали купцы Мамонтовы, Мюр и Мерилиз мебельная фабрика и так далее. На экскурсии это где-то часа четыре показать и рассказать только о том, как район формировался такой красотой мысли не только инвестора, рода Прохоровых. Кстати, вы спросили, какие из действующих предприятий наиболее старые. То основана Прохоровская мануфактура, напомню, в 1799 году, конец XVIII века. Фактически к центру Москвы сейчас это совсем недалеко расположенная территория. И на ней уже трудилось от четырёх до семи тысяч человек. Такой объём одного только предприятия. А.СОЛОВЬЁВА: То, что было окраинами в XIX веке, сейчас это центр. М.АЛЕКСАНДРОВА: Друзья, у нас в гостях Инна Крылова, историк, культуролог, специалист по промышленному наследию и старший научный сотрудник Музея Москвы. Говорим о Москве промышленной. Сейчас новости на «Говорит Москва», затем вернёмся и продолжим. НОВОСТИ М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов 35 минут в Москве. Всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: С вами программа «Выход в город». Выпуск подготовлен совместно с программой мэра Москвы «Мой район», программой, цель которой сделать комфортной и благоустроенной жизнь во всех районах нашего огромного города. Сегодня у нас в гостях Инна Крылова, историк, культуролог, специалист по промышленному наследию и старший научный сотрудник Музея Москвы. Говорим сегодня о промышленной Москве, о программе экскурсионной. А.СОЛОВЬЁВА: Я напомню наши координаты. СМС-портал +7-925-8888-94-8, Telegram для сообщений govoritmsk_bot и наш Telegram-канал со всеми последними новостями radiogovoritmsk. Инна. А чём заключаются мировые подходы к использованию промышленных территорий, которые мы называем промки? И.КРЫЛОВА: Этот опыт сформировался в середине фактически XX века. Он формировался в крупнейших городах, моно-городах, как бы мы сейчас говорили, в Британии, потом в Соединённых Штатах. Когда закрывались крупные предприятия и, соответственно, оставались стоять без дела гигантские комплексы построек промышленных. И вот эта система приспособлений под лофты, под новые какие-то творческие инициативы, как бы мы сейчас сказали, потом уже под жильё, это уже конец 1960-х годов, опять-таки Британия и Штаты. В Европу это всё начало потихонечку приходить в 1970-е – 1980-е годы. У нас с завершением советской истории ускорился процесс преобразования многих наших городов из индустриальных в постиндустриальные. Мы понимаем, что не только по собственной воле, но и в силу экономических причин многие крупные предприятия закрываются, что-то банкротится, что-то переделывается, что-то сливается. И конечно же, на карте всего постсоветского пространства идёт серьёзный функциональный передел. У нас с вами встаёт вопрос, что делать с тем комплексом, который в центре Москвы платит большие земельные налоги, уже не востребован как промышленный, и как его приспосабливать. Одним из первых подобных комплексов стала Голутвинская мануфактура, вот здесь в Замоскворечье, где мы с вами находимся сейчас. Буквально в километре – полутора от студии находится очень красивый квартал, краснокирпичный, в котором очень любят сейчас снимать фильмы, всевозможные клипы, фотосессии делать, потому что действительно похоже на Манчестер. Хороший пример замечательной архитектуры архитектора Калмыкова, очень такой затейливый фабричный стиль, который девелопер группы компаний «Голутвинская слобода» решил приспособить ещё в 90-е годы под деловую функцию. И действительно это сейчас бизнес-парк, который называется «Голутвинская слобода», и объединяет он несколько корпусов для крупных достаточно арендаторов. Это очень хорошее приспособление, которое показало пример всей Москве. Потом уже появился кластер под названием «Красная роза», «Даниловская мануфактура», «Большевик», фабрика «Станиславский», «Лефорт» и много более мелких проектов, которые совмещать начали деловую и жилую функцию, а также какую-то культурную. Сейчас для развития района очень хорошая тенденция включать какой-то культурную институцию. Опять-таки, фабрика «Станиславский» — это театр. Фабрика «Большевик» того же самого девелопера… М.АЛЕКСАНДРОВА: Музей. И.КРЫЛОВА: Совершенно верно. А.СОЛОВЬЁВА: «Зотов». И.КРЫЛОВА: «Зотов» вообще музей. «Хлебозавод», у нас с вами культурная функция это кварткластер. «Флакон», упомянутый уже ARTPLAY и так далее, тоже такие креативные кластеры. У всех разная модель, вот вы спросили относительно того, как эта промка развивается. Она развивается по разным сценариям. Приведённые мной подробный такой пример, как «Голутвинская мануфактура», это так называемый комплексный пример развития территории. А есть переходного типа модели, это как раз такая сборка, как «Флакон»: за небольшую денежку туда приезжали не очень богатые стартапы творческие, и они развивали уже эту территорию, которая как раз повышала свою капитализацию за счёт этих креативных участников. М.АЛЕКСАНДРОВА: Пространств каких-то дополнительных, которые там открывали. И.КРЫЛОВА: Совершенно верно. Творческой энергии, а также повышающейся арендной платы этих резидентов. То же самое сейчас мы видим на «Красном Октябре». Но они скоро поменяют модель переходного типа на комплексное развитие. А.СОЛОВЬЁВА: А что там будет? И.КРЫЛОВА: Там уже строится один из корпусов жилой, это будет такая элитная недвижимость на Болотной набережной. Многие корпуса, которые сейчас отданы под студии, ивент-пространства, архитектурные бюро, станут апартаментами жилыми. Добавится ещё какая-то общественно-культурная функция. Но по сути, главный центр культурный там уже существует по соседству, мы с вами знаем, — ГЭС-2. Таких проектов, которые при больших инвестициях в одночасье преобразовываются в такие прямо эталонные, у нас по пальцам, честно говоря, посчитать. Потому что это действительно очень серьёзная реставрационная и адаптационная работа. Мы с вами понимаем, что ГЭС-2 — это много миллиардов, мы понимаем, что «Зотов» — это проект ВТБ. Такие очень серьёзные вложения. Точно так же, как O1 Properties или KR Properties свои проекты продумывают сразу на долгий срок и поэтому сразу инвестиции с привлечением профессиональных архитектурных бюро, с закладкой на то, что будут якорные арендаторы очень серьёзные, хороший ценник и так далее. Вот тогда эта модель в Москве, городе дорогом, поедет. М.АЛЕКСАНДРОВА: Технопарки, музеи, арт-пространства, строительство новых комфортных районов, всё как-то в совокупности должно происходить. И.КРЫЛОВА: Хороший вопрос насчёт модных и удобных районов. Потому что это немножечко следующая ступень. Мы сейчас поговорили про центр Москвы, где важно, во-первых, сохранять историческую ткань. Не просто память места, а наоборот, продвигать ещё больше эту промышленную, созидательную историю, не знаю, как сейчас называется, вайб, наверное, предыдущих поколений, как-то присовокуплять к своей модели. И в центре всё, в принципе, понятно — сохранить и приспособить. И чем симпатичнее будет этот проект, чем он будет комфортнее, тем будет больше востребован москвичами. Всё, что касается так называемом ржавом поясом, то есть это в основном всё то, что формировалось вокруг МЦК. Мы с вами знаем, что это артерия железнодорожная была построена как раз по причине бурного промышленного развития московского. То есть надо было связать дополнительным кольцом все на периферии находящиеся объекты с вокзалами, с другими логистическими схемами, вывозить – привозить сырьё и город обеспечить вывозом нечистот всевозможных, это всё такая коммунально-промышленная функция была МЦК. Это сейчас МЦК, а тогда Московская окружная железная дорога. И как раз основной «ржавый пояс», я поясню москвичам, это не моя придумка, это такое устойчивое выражение, появилось лет 20-30 назад, потому что в постиндустриальный период действительно во многом вокруг центра Москвы застыло огромное количество территорий. А ведь это не только красивые корпуса, это склады, гаражи, огороженные непонятные какие-то пространства под всякие переменные функции. Один ЗИЛ, который встал, автогигант, это 47 гектар, и освоить его разом не получается. И вот этот вокруг МЦК пояс стал называться «ржавым». И если обратиться к статистике где-то ещё двадцатилетней давности, то этот «ржавый пояс», на минуточку, представлял 17% территории Москвы. Представляете, одна пятая Москвы это, в общем-то, дырка. А.СОЛОВЬЁВА: Я помню, как выглядел этот ЗИЛ несколько лет назад, это же ужас какой-то был. Действительно какая-то ржавчина стояла. И.КРЫЛОВА: Жутковато. Скажем так, всё, что касалось той территории, которая осваивалась выдающимися архитекторами конструктивизма в 1930-е годы, дополняя постройки 1916 года, там есть одна дореволюционная сохранившаяся постройка, от времени основателей Рябушинских, сейчас там музейка небольшая на Автозаводской улице. Всё, что дальше, был город в городе построен, и архитекторами Весниными, и ещё плеядой талантливейших архитекторов. Неслучайно, кстати, на Зиларте большое количество улиц носит имена архитекторов. И этот город как образцовый, с озеленением, с инфраструктурой самой наилучшей — с поликлиниками, больницами, детскими садами, конечно же, прикручен ДК был гигантский ко всей этой инфраструктуре, оздоровительный комплекс. Вот этот город в городе строился очень соразмерно и очень талантливо. Дальше территория, которая всё дальше и дальше тянулась на юг вдоль Москва-реки, конечно, это новые территории, там не очень выразительная застройка. Поэтому жалеть о её потере не приходится. Жаль, конечно, что мы потеряли несколько классных корпусов выдающихся архитекторов при переделке этого района. Но тем не менее, сейчас очень амбициозная программа, которая раньше называлась «Индустриальные кварталы», сейчас это называется программа КРТ, это стратегия городская, которая развивает бывшие промтерритории, в частности, территорию ЗИЛа. Это поэтапный план, по-моему, четыре очереди. И это сразу несколько очень крупных девелоперов, которые берут по кусочку и строят ещё одни совместимые эстетически друг с другом такие городишки. Городишки с бульварами, с кучей интересных внутренних каких-то инфраструктурных объектов, с очень привлекательной застройкой вдоль набережных, чтобы создать новый фасад. Мы начали с вами с вопроса о том, как это зарождалось за границей, мировые примеры. Так вот, сейчас южный берег Лондона, точно так же, как южный берег Москвы-реки, бывший пром, застраивается смелыми архитектурными высказываниями, современными. Это лучшие архитекторы современности, Асадовы, Цимайло, Ляшенко, Скуратовы и так далее. Они вдоль Даниловской всей слободы с одной стороны Москва-реки и с другой стороны просто соревнуются, насколько эффектнее, насколько с новаторством будут выглядеть их интересные комплексы. И неслучайно на том самом кораблике, который там курсирует сейчас… А.СОЛОВЬЁВА: Электрический. И.КРЫЛОВА: Совершенно верно. Неслучайно все именно на этот кусочек покупают билетики, от Южного речного вокзала. Потому что заход эффектный в гавань, которая уже эффектно выглядит, это бывшая такая абсолютно глухая промка, куда невозможно было попасть. А.СОЛОВЬЁВА: Там целый город просто возник сейчас. И.КРЫЛОВА: И я могу сказать, что планам как раз КРТ вся территория ЗИЛа, это не только около 50 гектар, это ещё и 70 тысяч новых жителей. То есть это ещё один город в городе. Очень интересно, что город при этом продумывает новое мостостроение, возникнет ещё несколько мостов, возникнет внутренняя ещё логистика, удобная достаточно. Я думаю, это будет прекрасный, образцовый пример для развития следующих подобных слепых пятен. Что ещё очень важно проговорить. Что осваивая этот бывший «ржавый пояс», городу возвращаются набережные. Это очень круто. Потому что мы с вами ни по Крутицкой набережной не могли от Автозаводского моста доехать до Ново-Спасского, ни от Автозаводского до следующего Нагатинского мы тоже не могли доехать, это была всё закрытая территория. А.СОЛОВЬЁВА: А Шелепихинскую же набережную сейчас сделали. Шикарная просто. И.КРЫЛОВА: Шелепихинскую, замечательно. Я всё про юг топлю, потому что я там живу. М.АЛЕКСАНДРОВА: Её так застроили красиво. А.СОЛОВЬЁВА: Фантастическая. И.КРЫЛОВА: Я там хожу любуюсь, вожу экскурсии. М.АЛЕКСАНДРОВА: По Нагатинскому Затону где-нибудь в той части? И.КРЫЛОВА: И в той части, и моя любимая Даниловская слобода, это просто такая дикая концентрация различных исторических потрясающих бизнес-проектов. Очень интересная история. И всё, что касается русла на севере, Строгинская… М.АЛЕКСАНДРОВА: А на Кожуховской что ещё будет? Там тоже всё застраивают сейчас. И в Печатниках. И.КРЫЛОВА: Там всё-таки это не активные промтерритории были. Там был совхоз, там были отстойники всякие городские. Это больше связано и с судостроением московским, на юге как раз находился крупный порт Южный, и судостроительный заводик, и ещё несколько крупных предприятий, туда дальше Каширки, в большей степени Печатники, такое спокойное достаточно место, больше инфраструктурное. Мы всё-таки говорим о том, выше по течению блоки застройки, которые и до революции, и в советский период буквально забор в забор стояли, и закрывали от нас целые пятна на карте города. А вокруг них селились рабочие, какая-то жизнь происходила, застройка тоже была утилитарная. А сейчас в неё, во-первых, входит новая эстетика, а во-вторых, даже те самые прекрасные ценные краснокирпичные или какие-нибудь конструктивистские объёмы заполняются новыми функциями. Тут уместно как раз поговорить про страшное слово «ревитализация». А.СОЛОВЬЁВА: Я хотела спросить, кстати. Всё, что вы сейчас рассказали, это же в принципе и есть ревитализация промпространства? И.КРЫЛОВА: Да, совершенно верно. Но смотрите так, чтобы правильно ставить определения: ревитализация — это новая жизнь чего-то уже существующего. То есть, скажем так, ревитализация центра «Зотов» — новая музейная функция. Был хлебозавод, стал музей. А.СОЛОВЬЁВА: Как это ещё круто всё делают, это оформлено шикарно, архитектурные решения такие очень классные. И.КРЫЛОВА: Великолепно, со знанием дела. Чудесные, да. Во-первых, это тандем очень важный, даже не тандем, такая межведомственная, междисциплинарная группа такая очень талантливая. Сначала должны войти исследователи, потом реставраторы. Реставраторы очень высокого профессионального уровня должны работать с очевидным и неочевидным. То есть ценности могут быть с нашей обывательской точки зрения одни, а с точки зрения специалиста, может быть, какая-то небольшая деталь, которая единственная в своём роде существовала в природе или она не входит ни в какие серии и сохранить её необходимо, какую-нибудь ферму, клёпку, не знаю, какой-то поворот лестницы, и он единственный в мире, ноу-хау. Вот его надо сохранить, его исследовать, отреставрировать, показать. Потом входят строители, которые новую начинку должны на века… А.СОЛОВЬЁВА: Какую-то мозаику сохраняют, какие-то витражи. М.АЛЕКСАНДРОВА: В центре «Зотов», например. И.КРЫЛОВА: Да. И представьте, туда же ещё надо каким-то образом внедрить современную инженерную систему. Внедрить два кинозала с саунд-системами новыми, поставить новый грузовой лифт для экспонатуры габаритной, и сделать это пространство под музейные очень строгие, очень странные функции, которые могут показать очень специфическими. М.АЛЕКСАНДРОВА: Какие требования по комфорту и благоустройству предъявляются к новым районам, которые как раз возникают на месте старых промышленных территорий? И.КРЫЛОВА: Это скорее вопрос к ответственности и города, и девелопера, который осваивает эти территории. Потому что сколько высотные будут эти районы, сколь плотной будет эта застройка, сколь серьёзно будет продумана какая-то рекреационная зона, какие-то такие эстетические моменты комфорта — прогулочные зоны, арт-объекты, это всё зависит от амбиций и возможностей девелопера. Город в рамках стратегии помогает девелоперам выполнять освоение этих территорий. И тут надо похвалить тех, кто делает из стройкомплекса это продуманно и без агрессивного вторжения и в контекст исторический, и с соблюдением высотных регламентов. Мы понимаем с вами, что любуемся городом не только фасадами двух-, трёх-, пятиэтажными, а мы с видовых площадок хотим увидеть красивый вид без каких-то диссонансов визуальных. Поэтому соразмерность, комфорт — эти параметры как раз должны соблюдать так называемые просвещённые девелоперы. И они в этом отношении, надо отдать должное, в последнее время с удовольствием образовываются. Они создают у себя специальные отделы или создают спецпроекты, либо берут специалистов, которые пытаются как раз рассказать о том, как создать комфортную среду с уважением к истории города. А.СОЛОВЬЁВА: Инна, не могу не задать вопрос: а какие элементы программы «Мой район» наиболее востребованы в новых районах, которые сейчас создаются? И.КРЫЛОВА: Мы с вами живём в гигантском мегаполисе. Мы всё про центр да про центр, приспособление. А ещё у нас есть так называемые спальники. А.СОЛОВЬЁВА: В которых основная масса и живёт. И.КРЫЛОВА: Да, как раз те самые 20 млн там и проживают. И сейчас, что прекрасно, мы начали обращать внимание на историю, может быть, не столь древнюю, как в центре Москвы, но историю развития как раз окраин. Музей Москвы, например, несколько лет ведёт такой проект, который называется «Москва без окраин». Мы понимаем, что такое окраина — это абсолютно самодостаточные либо усадебные истории, либо ещё какие-то интересные позднесоветские истории и так далее. Москвичам сейчас и в рамках проекта «Мой район», и каких-то музейных проектов даётся возможность ощутить историю, глубокую историю своих мест проживания, полюбить эти районы ещё больше, и быть замотивированным изучать историю Москвы и в центре, и у себя по соседству. М.АЛЕКСАНДРОВА: Потому что всегда можно найти что-то интересное и новое, то, что можно изучить, на что можно обратить внимание. И.КРЫЛОВА: Совершенно верно. И «Мой район» в этом большой помощник. А.СОЛОВЬЁВА: Эти предприятия исторические, которые строили на окраинах, а сейчас их вообще строят? И где строят? И.КРЫЛОВА: Технопарки. И даже есть особые экономические зоны, по окраинам они расположены. Но об этом мы поговорим в следующий раз. М.АЛЕКСАНДРОВА: Друзья, у нас в гостях была Инна Крылова, историк, культуролог, специалист по промышленному наследию и старший научный сотрудник Музея Москвы. Инна, большое спасибо. Очень интересно было. И.КРЫЛОВА: Спасибо. М.АЛЕКСАНДРОВА: В студии была Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. Спасибо большое. М.АЛЕКСАНДРОВА: Далее новости на «Говорит Москва».
Предыдущая запись
