Фонд помощи инвалидам и ветеранам боевых действий "Своих не бросаем" за время спецоперации помог тысячам нуждающихся в поддержке. О том, как появился Фонд и в чем специфика работы с ранеными, его президент, офицер запаса Дмитрий Воробьев рассказал в интервью "РГ".
Дмитрий Вячеславович, что прослужило отправной точкой для создания фонда?
Дмитрий Воробьев: Фонд "Своих не бросаем" был создан в марте 2022 года инициативной группой ветеранов и офицеров запаса при моём участии. Работа началась через две недели после начала СВО. Катализатором стало обращение наших боевых товарищей, тех, с кем вместе служили. Уже в первые дни кто-то погиб, кто-то получил тяжелое ранение, увечье, контузии. Требовалась помощь. Вскоре я бросил работу и прилетел в Москву.
А что за работа была?
Дмитрий Воробьев: Я руководил крупным строительным предприятием.
И с чего начали в Москве?
Дмитрий Воробьев: Первой задачей было найти неравнодушных людей. Бросил клич. Переговорил со знакомыми офицерами запаса, которые после увольнения занимались бизнесом. Встретился с представителями Минобороны, озвучил им свои идеи. Что-то начало получатся. Помню, первым, кому мы помогли, был 19-летний парень, который перенёс высокую ампутацию обеих ног. Когда пришли в госпиталь вручать ему орден Мужества, увидели, что он лежит потерянный, с пустыми глазами, не понимая, как дальше жить. Если человека в такой ситуации не поддержать, последствия могут быть печальными. У него должна быть надежда и понимание, что он не один, что он нужен.
Здесь есть один хирург, ему всего 35 лет, но он творит чудеса. Через три дня его пациенты уже пальцами шевелят. Он уже пришил 13 ног, и они все прижились
Или вот капитан Максим Бахарев. Полдня с тремя бойцами он прикрывал отход подразделения, получил множественные осколочные ранения. Попал в госпиталь, лишился всех конечностей. Когда в ноябре 2024 года министр обороны вручал ему Звезду Героя, он попросил: хочу остаться в структуре Министерства обороны. Сейчас он зачислен на кафедру Военного университета, куда в ближайшее время выйдет на службу. Совместно с компанией "Лукойл" мы купили ему компьютер с голосовым набором, квартиру на первом этаже, сделали пандус. Оборудовали автобус, чтоб в него могла заехать электрическая коляска. Также Максим Владимирович был принят в Союз писателей России и вошёл в попечительский совет нашего Фонда.
Вы сотрудничаете только с московскими госпиталями?
Дмитрий Воробьев: Первое время — да. Работали с госпиталями Бурденко, Вишневского, Мандрыка, Подольским госпиталем и их филиалами. Там все мальчишки геройские, много историй, которые запали в душу. Поначалу был такой огромный поток, что медики едва справлялись. Никто же не рассчитывал, что так будет. Но уже летом мы поняли, что СВО закончиться нескоро и наша помощь будет необходима и дальше.
Сегодня работаем с 40 госпиталями, с больницами на новых территориях, которые переоборудованы под госпитали, с медицинскими батальонами и ротами, а также с госпиталями, которые разворачиваются на передке. Большая команда у нас в Москве и Московской области, в Дальневосточном округе, в Петербурге, Крыму, Ярославе, Рязани, а также ДНР и ЛНР.
А чем конкретно вы помогаете?
Дмитрий Воробьев: У нас сотни волонтеров, за каждым госпиталем закреплены кураторы, которые при необходимости поставляют все, что необходимо: от медикаментов до медицинской техники, оборудования и инструментария. Кроме того, есть целый ряд служб. Та же служба психологов — 120 врачей и 39 реабилитологов. Есть те, кто занимается именно посттравматическим синдромом, или получившими контузии. Есть закрытый чат "Сильные духом", где раненые имеют возможность общаться между собой, с юристами, психологами, делиться опытом, полученным в реабилитационном процессе. Юристы помогают им по вопросам, связанным с ранениями, трудоустройством, получением денег, социализацией. Есть адвокаты, нотариусы. Если раненый был доставлен в госпиталь без документов, помогаем их оперативно восстановить. За прошлый год новые паспорта получило 680 человек.
Купили и передали ребятам 2,5 тыс. колясок. У нас есть сотрудники, которые сами ходят на протезах и знают не понаслышке, что необходимо пациентам.
Только в патронажной службе более 200 человек. Есть парикмахеры, которые стригут и бреют маломобильных ребят, медицинские работники, сестры милосердия. Я считаю, это самая тяжелая работа, потому что требует особого личного отношения. Этим девчонкам при жизни надо памятники ставить — все они работают исключительно пот зову сердца. От Министерства обороны мы вручаем им грамоты, ведомственные медали, благодарности — помните, как один из героев фильма "Горячий снег" говорил: "Всё, что могу". За деньги здесь вообще разговора нет. Недавно вот несколько девчонок ушли на контракт, в подразделения, которые на самом переднем крае.
Контакты с Министерством обороны у вас нормальные?
Дмитрий Воробьев: Безусловно. И с Главным военно-медицинским управлением (ГВМУ), и с Главным военно-политическим управлением, и с аппаратом Министерства обороны, и с Национальным центром обороны. Они всегда слышат нас и идут навстречу. К слову, помещение, которое используется нами для размещения основного офиса Фонда, было выделено Минобороны.
Вы говорили, что в первые месяцы СВО было сложно с оказанием помощи раненым. А сейчас?
Дмитрий Воробьев: За эти три года положение заметно улучшилось. Во-первых, появился огромный опыт, государство закрыло вопросы с финансированием. Сегодня на переднем крае нет особых проблем ни с медикаментами, ни с лекарствами, ни с перевязочными материалами, ни с оборудованием. Во всяком случае, острой потребности, как раньше, мы не видим. ГВМУ сделало всё, чтобы этот процесс был налажен. А вот с новыми территориями проблемы пока остаются. Не острые, но всё-таки имеются. В больницах Горловки, Макеевки, Донецка, Луганска, других городов если по медицине еще более-менее, то с восстановлением после ранений есть сложности. Мы их решаем сообща, подключая местные представительства здравоохранения и администрации. Регулярно доставляем туда гуманитарную помощь. Сегодня там развёрнута стройка сразу нескольких корпусов госпиталей.
А членам семей погибших военнослужащих вы тоже помогаете?
Дмитрий Воробьев: Конечно. Детям и жёнам погибших военнослужащих предлагаем специальные реабилитационные программы в Краснодарском крае, Кавминводах, на оздоровительных и культурно-развлекательных объектах Москвы и Московской области. На начало 2025 года участниками этой программы стали 2600 семей из ДНР, ЛНР, Курской и Белгородской областей.
Много энтузиастов к вам приходит?
Дмитрий Воробьев: И энтузиасты, и шарлатаны. Фильтровать нужно постоянно. Но удивительные истории случаются. Год назад ко мне на одном форуме подошел знакомый: "Здесь есть один хирург, который творит чудеса, поговори с ним". Я сначала скептично отнесся, но потом понял, что он действительно уникальный специалист. Он показал мне видео, как пришивает оторванные конечности. Чтобы было понятно, он разработал уникальную технологию, сделал своего рода прорыв в этой области медицины. И этому удивительному хирургу всего 35 лет! Сейчас он — доктор медицинских наук. И что-то мне подсказывает, что он нас ещё удивит.
Извините, но, мне кажется, пришить оторванную ногу вряд ли возможно.
Дмитрий Воробьев: Оказалось, возможно. Через три дня его пациенты уже пальцами шевелят. Я с этой историей дошёл до начальника ГВМУ. Он тоже сначала не поверил. Этот хирург уже пришил 13 ног, и они все прижились. Сегодня для развития этой методики закупается необходимое оборудование, лекарства, препараты, проводится обучение нейрохирургов. Если все это войдет в практику в войсках, для меня это будет самая большая награда.
Протезирование — это очень сложная история.
Дмитрий Воробьев: Сама реабилитация — процесс длительный. Особенно если ампутация была выше колена. Полгода-год могут пройти, пока протез можно будет надевать на ногу. А часто нужна дополнительная операция, еще что-то. И если получится сохранить ребятам ноги, хотя бы какому-то количеству, я считаю, это будет огромным прорывом. Потому что даже самый современный протез не заменит собственную конечность.
Где вы находите волонтеров, которые готовы работать с постоянным человеческим горем?
Дмитрий Воробьев: Они сами приходят. Про нас знают. По крайней мере, кто в госпиталя попал — знают все. Но бывает, и уходят. Перегорают. Морально очень тяжело, это правда.
То есть, любой получивший ранение на СВО или лишившийся конечности может позвонить вам в Фонд, и вы ему поможете?
Дмитрий Воробьев: Если можем — конечно, поможем. Скажу так: мы не волшебники, но большинство обращений решаем.
Я слышал, вы решили подписать контракт на СВО?
Дмитрий Воробьев: Уже прошел медкомиссию.
А зачем? Вы же ценнее здесь.
Дмитрий Воробьев: Здесь я всё настроил, и оно будет работать и без меня. Теперь хочу сам побывать на ЛБС, что называется, посмотреть изнутри. Это будет хорошим опытом. И потом, я все-таки офицер. Тыл наладил, можно брать в руки автомат. Направлен на Запорожский фронт, где выполняют задачи мои друзья.
