Спецкор «Вечерней Москвы» Алексей Зернаков продолжает передавать из зоны СВО. 15 февраля он побывал на позициях 9-й бригады 1-го армейского корпуса и увидел, как работают операторы ПТРК «Фагот».
Окраины Донецка существенно отличаются от центра. Вот за окнами машины проносится выжженное дотла здание магазина, еще через несколько минут — школа с забитыми фанерой окнами и подпалинами черной гари на фасаде. Выезжаем за город и скоро, пробравшись сквозь лужи грязи, оказываемся в зоне ответственности 9-й бригады 1-го армейского корпуса Южной группировки ВС РФ. Нас встречает старший оператор расчета ПТРК «Фагот» с позывным «Разведка». Далее инструктаж: слушать команды и следить за небом, чтобы не пропустить прилет дрона.
— Срочную службу я проходил в разведроте. Поэтому и позывной такой, — рассказывает он спецкору «Вечерней Москвы» перед выходом на огневую позицию. — Навыки, полученные на «срочке», помогают сейчас — и занимать выгодные позиции, и вовремя засекать действия врага. Работаем либо когда сами засекаем цель, либо по сигналу от операторов БПЛА. Сейчас будем работать по лесополосе, где был замечен противник ракетой М111. Ее радиус действия — около двух километров.
Пробираемся по лесополосе, внимательно смотря на небо. Справа слышим пулеметное стаккато. Слева — «выходы» нашей артиллерии.
Бойцы быстро, укладываясь в норматив две минуты, устанавливают станину, на нее тубус с ракетой.
— Выстрел! — предупреждает боец с позывным «Татарин», и через долю секунды из задней части тубуса вылетает огненная струя, а ракета уплывает в сторону лесополосы. Также быстро бойцы откидывают пустой тубус, собирают станину и снова скрываются под сенью деревьев. Быстрая смена позиции — залог выживаемости расчета в контрбатарейной борьбе.
Оказавшись в безопасном месте, обращаемся за разъяснениями к «Татарину».
— В ответ противник работает активно. Попадали и под минометный обстрел, и под кассеты, и под дроны, — рассказал он. — Дронов много в последнее время. Сначала мы использовали противодроновые ружья, но сейчас они не так эффективны. Так что, если фиксируем приближение дрона-камикадзе, работаем по нему из автоматов. Их можно поразить с расстояния 70–100 метров. Сначала страшно было. Я под первым обстрелом залег прямо в грязь, побежал не туда. Сейчас привык.
В доказательство его слов из лесополосы прямо над нашими головами начинает работать по позициям врага наша РСЗО. Ракеты уходят в небо.
— Главное — всегда за небом смотреть. И понимать, что и противник видит нас, и мы видим противника. Между нами бывает 500–600 метров, — рассказывает «Татарин». — Еще поддерживаем огнем наших штурмовиков. Обычно мы заранее стараемся засечь огневые точки врага. И когда штурмовики выдвигаются, накрываем ВСУ из ПТРК.
Недалеко опять загрохотало. Собираемся в обратный путь. Дорогу машине, пробирающейся через грязевое болото, уступает танк Т-80.
