В преддверии премьеры спектакля в "Арлекине" мы пообщались с художником-бутафором Лианой Прохоровой и узнали секреты создания театральных кукол, а также о боли каждого мастера и сверхъестественном поведении "неживых актёров". В Омском государственном театре куклы, актёра, маски "Арлекин" закипят испанские страсти под пленительным солнцем. 7 марта здесь состоится премьера спектакля "Собака на сене" (12+) — комедия драматурга Лопе де Вега, написанная в 1618 году. Кто же там та самая собака на сене из поговорки, которая рычит на того, кто приближается к сену, хотя сама его не ест? Сюжет рассказывает о прекрасной Диане, графине де Бельфлор, которая в расцвете лет осталась вдовой с огромным состоянием. Она узнаёт, что её секретарь Теодоро встречается с её служанкой Марселой, и внезапно понимает, что сама уже давно любит молодого человека. Но вот беда — Теодоро всего лишь бедный служащий, а она знатная дама. Так, сгорающая от любви и ревности, Диана начинает мучить страстного юношу, намекая о своих чувствах к нему и в то же время отталкивая его. Вот так моё пытают сердце, Воспламеняют нежным взглядом. Но стоит сердцу разгореться, Надменным остужают хладом. Сгорю ли я, сгорю ли я, Сгорю ли я в горниле страсти, Иль закалят меня напасти? Так поёт о своих сердечных терзаниях Теодоро в исполнении Михаила Боярского в фильме "Собака на сене" (12+) 1977 года. Что это — абьюз, созависимые отношения или тревожный тип привязанности? Об этом Лопе де Вега вряд ли рассуждал ещё в XVII веке. Зато современный зритель "Арлекина" может составить своё мнение: была ли любовь у Дианы и Теодоро или всему виной скука, гордыня, а может, просто страсть? Мы пробрались за кулисы театра и поговорили с тем, кто остаётся в тени актёров и режиссёров и своими руками создаёт пространство, где артисты перевоплощаются в своих персонажей, а также мастерит тех, без кого тетра бы не было, — самих кукол. Лиана Прохорова — художник-бутафор и художник-постановщик "Арлекина". В премьерном спектакле она занимается созданием декораций, а также делает самую большую куклу в постановке. Рассекретив внутреннюю кухню бутафорского цеха, мы узнали, через чьи руки проходит кукла, чтобы добраться до сцены, сталкиваются ли бутафоры с мистикой, почему не любят публичности и как в "Собаку на сене" затесались апельсины. — Лиана, расскажите, что входит в обязанности художника-бутафора? — Художник-бутафор делает и кукол, и реквизит к спектаклю, а также реквизит для кукол и для актёров. Бывают декоративные детали — их изготовлением тоже занимается бутафор. — Как вы оказались в профессии? Сами решили пойти по этому пути или кто-то вдохновил? — Я никогда не думала, что буду работать в театре. Я оканчивала художественно-графический факультет ОмГПУ. Потом пришла работать в Лицейский театр — там я получила первый опыт в качестве художника. Работа была творческая, и меня затянуло. А как я оказалась в театре "Арлекин"? На самом деле сюда я просто привела своего ребёнка на спектакль. Ему было тогда два года. А когда я увидела, как устроен кукольный театр, какие актёры здесь играют и какие люди ходят на спектакли, захотела здесь работать. — Можно сказать, что куклы вдохновили вас стать той, кем вы являетесь сейчас? — Я не могу сказать, что куклы вдохновляют, потому что современный театр — это не только кукла, но и актёр. Интересно делать не только куклы, но и декорации к спектаклю, создавать атмосферу. Я занимаюсь и тем, и другим. Интересно общение с актёрами. В театре кукол, помимо бутафоров, много людей, которые занимаются постановкой спектаклей. И меня больше привлекает не сама кукла, а творческий процесс. Куклы, как актёры, живут на сцене, в декорациях, в своём мире. — В скольких спектаклях задействованы ваши "подопечные"? — Затрудняюсь ответить — много. У меня стаж работы в театре больше 20 лет. — Завели ли любимчиков за это время? — Мне нравится масштаб, поэтому люблю делать больших кукол и большие декорации. Я люблю работу, которая не с первого раза получается. — Есть ли какие-то особенные стандарты изготовления кукол? Для какого-то спектакля делается маленькая, для какого-то — большая. От чего это зависит? — Стандартов нет. На самом деле всё зависит от идеи художника. Мы, бутафоры, воплощаем эту идею в жизнь. Есть художник-постановщик в каждом спектакле, который совместно с режиссёром продумывает картинку, которую увидит зритель, какие куклы будут задействованы в спектакле, из какого они будут материала и с каким механизмом. А они ведь разные бывают: марионетки, тростевые, штоковые, планшетные. Художник рисует эскизы, делает чертежи, над которыми уже работает бутафор. — Расскажите поподробнее о видах кукол и их формах. В каком спектакле используется марионетка, а в каком — штоковая? В чём их разница? — Они все по-разному водятся, и технологии их изготовления тоже отличаются. Бывают куклы простые в управлении, бывают сложные. Иногда стоит задача, чтобы у них двигались ноги, руки, даже пальчики, чтобы голова поворачивалась. Бывает механика и внутри кукол: у них открывается рот, моргают глаза, могут шевелиться уши, а если это гусёнок или котёнок, например, то хвостик и клювик двигаются. Простой может быть и планшетная кукла, и штоковая. А бывает так, что персонаж полностью оживляется актёром, то есть он сам держится за ручки, ножки, и мы не видим механику куклы, потому что там её нет. — В театре куклы ставят не только спектакли для детей, но также постановки, рассчитанные на взрослую аудиторию. Отличаются ли куклы в зависимости от возраста зрителя? — Есть различия в сложности исполнения куклы, но это не обязательно. Всё начинается с задумки художника. Для малышей мы стараемся делать таких кукол, к которым было бы приятно прикасаться, из безопасных материалов. Вдруг они захотят их потрогать после спектакля, сфотографироваться с ними. У нас, например, была такая опция в театре, что после спектакля для самых маленьких куклы и декорации оставались на сцене, и детки могли рассмотреть всё поближе. — Как долго вы делаете одну куклу? Через чьи ещё руки она проходит, чтобы потом совершить прогулку по сцене? — Работа над куклой длится достаточно долго. После того, как художник сделал чертёж, кукла переходит в бутафорский цех. Здесь ей сначала делают голову из пластилина, потом изготавливают гипсовую отливку, далее лепят папье-маше. И только потом собирается голова и её отдают в цех к механикам. Там кукле ставят в голову механизм, если он нужен, который задействует глазки, ротик, ушки и т. д., и там же делается каркас туловища, то есть машинерия (совокупность механизмов, обеспечивающих движение на театральной сцене — прим. ред. ). После этого кукла снова возвращается к бутафорам. Мы собираем тело, руки, ноги, выглаживаем личико, приделываем ей волосы, мастерим причёску, делаем роспись лица: накладываем румянец, рисуем морщинки, глазки, реснички. Но бывает, что ещё до разрисовки отправляем наших "актёров" в пошивочный цех, чтобы они получили свои костюмы. Но последнее слово остаётся за бутафором: какие-то декоративные детали делаем мы. Поэтому всё в бутафорском цехе начинается и там же заканчивается. — Раз вся задумка, какую форму примут персонажи, лежит на художнике, то бутафорам остаётся только мастерить? Свои идеи на этапе эскизов предлагаете? — Возникают ситуации, когда художник задумал сделать куклу из определённого материала. Бутафор думает руками и понимает, что у идеи художника может быть более выгодное решение. Это всё обсуждается с художником. Он может и не согласиться с тобой, или сказать: "Класс, я об этом и не подумал". Я считаю, что такие споры делают работу только лучше, мы же все занимаемся общим делом. То, что по итогу видит зритель, проходит через множество рук. — Лиана, поговорим о новой постановке "Собака на сене". Перед нами сейчас лежит большое расчерченное бархатное полотно. Расскажите, для чего оно и вообще какие декорации и куклы будут в премьерном спектакле. — Декорации в этом спектакле практически все мягкие: ткани, вышивка, роспись по ткани. Куклы здесь необычные. Режиссёр "Собаки на сене" раньше не работал с куклами и придумал для них необычный стиль. Мы их буквально изобретаем, потому что они не классические. Стояла задача: актёр должен прятаться за куклу. Так, у них появилась своя механика, характерные для испанской культуры пышные воротники. Мы этих кукол делаем и переделываем, не всё сразу получается. Они все разные, некоторые из них почти в человеческий рост, и должны выглядеть как живой человек. Мы делаем вариант, актёр пробует работать с куклой, если ему неудобно, то переделываем. Что касается сценографии, в спектакле будут две падуги, украшенные апельсинами. — Что такое падуга? — Падуга — это вспомогательная декорация. Они в нашем спектакле будут декорированы аппликацией и росписью и помогут почувствовать себя прямо в эпицентре испанских страстей. По задумке нашего художника Татьяны Мельниковой, все декорации присыпаны глиттером. Поэтому у нас всё будет сверкать и переливаться. На сцене уже сейчас лежат большие мягкие апельсины, на которых будут сидеть актёры, сделаем ещё фрукты поменьше, но все секреты я выдавать не буду. — Из какого материала вы делаете кукол для нового спектакля? — В этой работе мы решили не останавливаться на чём-то одном: и папье-маше, и строительные материалы: пеноплекс, изодом, проволочные каркасы, фанера. Потом посмотришь на уже готовую куклу, и ни в жизни не догадаешься, что у неё там внутри. — Вы работаете над всеми куклами в этом спектакле? — Нет. Созданием кукол занимаются все бутафоры театра. У меня в работе один из персонажей. Эта самая большая в постановке кукла — старый граф Лудовико, который по сюжету потерял своего сына много лет назад. Он не передвигается по сцене, а сидит в большом кресле. У него интересная конструкция. Руки двигаются отдельно и размах у них три с половиной метра, а голова куклы — маппетка (с открывающимся ртом — прим. ред.). — Какова средняя продолжительность жизни куклы? От чего зависит её сохранность и часто ли приходится их восстанавливать? — Вообще кукла может жить долго, если с ней бережно обращаться. Конечно, приходится и реставратором быть. Когда актёр играет на сцене, иногда он не задумывается над тем, как куклу правильно повернуть, чтобы у неё ничего не сломалось. Он думает о своей роли, живёт собой, живёт куклой, поэтому, конечно, бывает, что что-то изнашивается, ломается, и это нормально. — А были ли какие-нибудь курьёзные ситуации, связанные с куклами? Что-то не получалось, а спектакль горит? — Иногда бывает, что делаешь две куклы, и они начинают себя по-разному с тобой вести. С одной всё получается, ручки и ножки на месте, а с другой возникают сложности — вредничает. А потом оказывается, что это куклы двух разных актёров, а ведь мы все люди разные, с индивидуальными особенностями характера и восприятия. Вот и куклы тоже актёров чувствуют и начинают быть на них похожими. Мистика (улыбается). — То есть у куклы есть разум и она живёт своей параллельной жизнью? Получается, не зря некоторых куклы в театре пугают? — Я думаю, что всё зависит от того, какие ты эмоции и чувства в куклу вкладываешь, когда создаёшь её. Если ты работаешь с позитивом и любовью, то отношения с куклой сложатся замечательно, и не надо никого бояться. На самом деле, чтобы сделать куклу, надо её сначала полюбить. У нас перед спектаклем проходят целые советы, где каждый бутафор выбирает себе куклу по душе. Но бывает так, что тебе достался подопечный, который может не понравиться с первого взгляда, а, когда ты начинаешь с ним работать, любовь приходит. Не получается у меня завести любимчика среди моих кукол, каждая по своему дорога, ведь в них частичка меня. — Ходите ли вы на премьеры, чтобы проконтролировать, как ваш труд будет смотреться на сцене? Или сделали куклу и забыли? — Нет, конечно, стараюсь на все свои спектакли ходить, ведь в каждую деталь вложено столько сил и времени. Бывает, что делал-делал куклу, потом приходишь на постановку, а она промелькнула на сцене один раз и всё. Обидно немного, но понимаешь, это ведь театр — здесь каждый важен по-своему. Но, когда твоя кукла живёт всё время на сцене, — это особенное чувство. Гордость за себя и за неё. — Ваша работа остаётся за кулисами, зрители видят только плоды вашей деятельности, а вас не знают. Не хотелось бы вам, чтобы работе художников-бутафоров уделяли больше внимания? — Нет, мы не очень любим публичность, скромные люди (смеётся) . На самом деле просто приятно видеть свой труд, особенно когда работаешь над спектаклем, и он нравится зрителю. Это такая энергетическая компенсация: ты отдал частичку себя и видишь, что не зря. Фото: Елизавета Медведева
