Включить в репертуар любой балет Юрия Григоровича — одна из самых амбициозных вершин, которую может покорить российская балетная труппа. В то время как автор "Спящей красавицы" и "Баядерки" давно не может предъявить исполнителям никаких требований в виду отсутствия среди нас, создатель "Каменного цветка" и "Легенды о любви" жив, хотя требовательность его уже легендарна, а балеты и полвека спустя после премьеры остаются предельно сложными для воплощения. "Спартак" же вообще стал символом Большого театра, ассоциируясь с его величайшими звездами: Владимиром Васильевым и Марисом Лиепой, Михаилом Лавровским и Юрием Владимировым, Екатериной Максимовой и Ниной Тимофеевой, Иреком Мухамедовым и Иваном Васильевым.
В 2007 году Красноярский театр оперы и балета был одним из первых, получивших от Григоровича разрешение на постановку "Спартака". Событие было настолько неординарным, что тогда Юрий Григорович прилетел лично навести премьерный лоск на свой самый знаменитый балет, текст которого тщательно передавали его московские ассистенты.
Семнадцать лет спустя 97-летний хореограф доверил работу Анне Жаровой, год назад возглавившей Красноярскую труппу, Михаилу Лобухину и Марии Александровой из Большого театра, Михаилу Лифенцеву из Новосибирска — все они знают "Спартак" изнутри, много лет исполняя в нем главные партии. Постановка заняла не один месяц, потому что с тех пор, как спектакль сошел с красноярской сцены, состав труппы сменился почти полностью. Работу с танцовщиками пришлось проделать почти с нуля, зато сохранилась основная часть декораций и часть костюмов, воссозданных по московским эскизам Симона Вирсаладзе, их использовали в нынешней постановке.
Матвей Никишаев, один из самых молодых в истории исполнителей партии Спартака, могуч и обаятелен
Для полноценного воплощения "Спартак" нуждается в танцовщиках исключительной выносливости и виртуозности для квартета главных героев — гладиатора Спартака, римского полководца Красса, гетеры Эгины и Фригии, возлюбленной Спартака. Но еще сложнее, чем найти такой квартет, собрать кордебалет — не только вышколенный женский, но и прыгучий мужской. Причем все — от Спартака до последнего патриция — должны не только виртуозно танцевать, но и осознавать свою роль в сложной композиции спектакля.
В Красноярске молодой кордебалет прошел виражи обоих спектаклей с максимальной концентрацией. Радовали глаз ровные ряды патрицианок и пастушек, эффектно выглядели пастухи-солисты. С энтузиазмом следовали за своим предводителем рабы и спартаковцы. Сложнее было поверить в благородное происхождение массы патрициев, хотя не вызывала сомнений их самоотдача в попытках изобразить вальяжную раскованность и изящество поступи. Гораздо сложнее оказалось овладеть духом "Спартака", из исполнительных танцовщиков превратиться в спартаковцев, передать, как протест против унижения и стремление к свободе побеждают страх.
И проблемой это стало не только для кордебалета. Матвей Никишаев, один из самых молодых в истории исполнителей партии Спартака, обладает редким для этой партии комплексом: он высок, атлетичен, но сохраняет красивые пропорции фигуры, достаточно свободен в поддержках, могуч в бесконечных полетах и при этом обаятелен. Дебютировав три года назад в Красноярске в "Катарине, или Дочери разбойника", он с равным успехом танцевал и романтического художника Сальватора Розу, и предводителя бандитов Дьяволино. В "Спартаке" танцовщик на одном дыхании проходит изматывающий спектакль, демонстрируя красоту его хореографии. Но его картинно-благодушный герой, кажется, вышел из "Тимура и его команды", а не из кровавой римской истории. Рядом с ним и утонченный златокудрый Юрий Кудрявцев напоминает в своей юной изнеженности и истеричности скорее Гелиогабала, чем циничного расчетливого Красса.
Потенциал для роста есть, а значит, хрестоматийный балет пересажен на красноярскую почву не зря
Центром этого спектакля внезапно оказалась Екатерина Булгутова. Она танцевала и в предыдущей постановке, поэтому роль Фригии у нее тщательно выстроена. Ее кульминацией становятся не любовные дуэты, а финальный Реквием, который балерина проводит со скорбной сдержанностью. Это придает балету эпический масштаб, которого и ждешь от "Спартака".
В другом составе его сразу же задает Георгий Болсуновский — Спартак, совсем не титанический, рефлексирующий, преодолевающий сомнения и осознанно берущий на себя лидерство. Его достойным соперником оказывается самоуверенный и тяжеловесный в своей опытности Красс Кирилла Литвиненко, рядом с которым органичная необычная Эгина Анны Кудрявцевой (Федосовой) — юная и утонченная, которую соблазняет не столько власть, сколько любовь к роскоши и неге. Этот вариант "Спартака" выглядит менее привычным, но убедительным. При этом оба состава имеют потенциал для актерского роста, а значит, хрестоматийный балет пересажен на красноярскую почву не зря.
